Читать «Атланты. Моя кругосветная жизнь» онлайн - страница 23

Все невзгоды нашей семьи ложились на хрупкие мамины плечи. Ее любили, кажется, все вокруг – и домочадцы, и соседи. Каждого вошедшего в дом она старалась прежде всего накормить, хорошо помня черные военные годы. Более всего боялась обременить кого-нибудь собой, причинить неудобство. Терпеть не могла долгов и внушила эту нетерпимость мне. В доме, несмотря на нужду, всегда поддерживала медицинскую чистоту. Она и умерла оттого, что, почувствовав себя плохо и уже вызвав врача, вдруг решила вытереть пол, показавшийся ей недостаточно чистым.

Ее внезапная смерть в ноябре 81-го года, по существу, сломала отца. Он потерял интерес к жизни, хотя был человеком любознательным и общительным. В январе 1985 года у него обнаружили рак легких, к сожалению, неоперабельный. Летом того же года мы с женой не без труда уговорили его переехать к нам в Москву (он долго сопротивлялся этому переезду, не желая уезжать от могилы матери). Скрывая от него смертельный диагноз и стараясь отвлечь от размышлений о болезни, я предложил ему написать воспоминания о его детстве и юности. Будучи человеком, приученным к порядку и каждодневному труду, он завел конторскую книгу и начал аккуратно записывать туда свои воспоминания. Работал он, к несчастью, недолго. 6 мая 1986 года он умер на моих руках от горлового кровотечения.

Отца никак не вспомню молодым:Все седина, да лысина, да кашель.Завидую родителям моим,Ни почестей, ни денег не снискавшим.Завидую, со временем ценяВ наследство мне доставшиеся гены,Их жизни, недоступной для меня,Где не было обмана и измены.Безропотной покорности судьбе,Пренебреженью к холоду и боли,Умению быть равными себеИ презирать торгашество любое.Они, весь век горбатя на страну,Не нажили квартиру или виллу,Деля при жизни комнатку одну,А после смерти – тесную могилу.Чем мы живем сегодня и горим?Что в полумраке будущего ищем?Завидую родителям моим,Наивным, обездоленным и нищим.

Когда я думаю о счастливых семейных парах, в наше время достаточно редких и нетипичных, то всегда вспоминаю своих родителей. Сейчас они лежат рядом под одним надгробным камнем на Казанском кладбище в Царском Селе, и я рано или поздно надеюсь к ним присоединиться.

Каждый раз по приезде в Питер навещая их могилу, расположенную в конце еврейского участка, я прохожу мимо древнего покосившегося и заросшего мхом могильного камня с изображением могендовида и надписями золочеными буквами по-русски и на иврите. Здесь похоронен в 1896 году лейб-гвардии фельдфебель Шимон Черкасский, видимо, выходец из кантонистов, отдавший жизнь за обретенную им негостеприимную Родину. Заброшенная эта могила поневоле заставляет задуматься о собственной судьбе.

Кавалер Святого Георгия,фельдфебель Шимон Черкасский,Что лежит на Казанском кладбищев Царском Селе осеннем,Представитель моей отверженнойв этой державе касты,Свой последний бивак наладившийздесь под дубовой сенью.Гренадер императорской гвардии,выходец из кантонистов —Нелюбимых российских пасынковвыпала с ним судьба нам.Неродного отечества радибыл он в бою неистов,Управляясь в часы опасностис саблей и барабаном.Давний предок единокровный мойфельдфебель Шимон Черкасский,За отвагу на поле браниорден свой получивший,Обладатель ружья огромногои медной блестящей каски,В девяносто четвертом раненный,в девяносто шестом – почивший.Ах, земля, где всегда не хватало намместа под облаками,Но которую любим искренне,что там ни говорите!Ощущаю я зависть тайную,видя надгробный камень,Где заслуги его записаныпо-русски и на иврите.И когда о последнем старте ядумаю без опаскиИ стараюсь представить мысленнопуть недалекий сей свой,Вспоминается мне лейб-гвардиифельдфебель Шимон Черкасский,Что лежит под опавшими листьямина окраине царскосельской.