Читать «Чудо-герои. Были и небылицы про пионеров и покорителей Дикого Запада» онлайн - страница 37

Оглянувшись, Будет Буря заметил, что глубокая борозда, которую прочертил киль «Боевого Коня», уже наполнилась водой и по ней плывут корабли, целая цепочка кораблей.

Так «Боевой Конь» проложил Панамский канал.

Вот каков он был, прославленный Будет Буря, ростом в четыре морских сажени. Он водил самое большое на свете судно и проделал самый большой судоходный канал.

Самый соленый из всех моряков на семи морях Земли.

Каждый матрос класса АБ знает и помнит Алфреда Буллтопа Будет Буря и гордится им.

ДЖОН ГЕНРИ

Джон Генри еще под стол пешком ходил, а уже молоток крепко в руках держал. Он вечно болтался под ногами у взрослых, которые работали молотком и гвоздями, и стоило ему найти гвоздь, хоть ржавый, хоть целый, он тут же вколачивал его в стену своей хижины. Можно даже сказать, Джон рос с молотком в руках.

Отец и мать Джона были рабами, как и все прочие негры в Америке. Но когда в 1865 году кончилась гражданская война и президент Эб Линкольн подписал освобождение негров из рабства, Джон Генри оставил плантацию и занялся металлоломом. Он бил и резал старое железо, оставшееся после гражданской войны, чтобы его снова могли пустить в дело. Его железо шло на новые молотки, молоты и стальные буры, а также на рельсы для железной дороги.

Поначалу Джон Генри работал молотом весом в двадцать фунтов. Возмужав, он уже закидывал через левое плечо молот в тридцать фунтов. Потом стал гнуть и ломать старое железо молотом в сорок фунтов. И, наконец, кромсал его молотом-великаном в семьдесят фунтов.

Пройдя всю эту науку, Джон Генри решил заняться делом поинтереснее. Ему захотелось теперь пустить в ход один из новых молотов, сделанных из старого железа, которое он гнул и ломал. Он мечтал заколачивать этим молотом костыли в шпалы, чтобы надежнее держались рельсы, сделанные из железа, которое он крошил.

И Джон Генри пошел работать на железную дорогу. Вскоре он один мог выполнять работу целой бригады железнодорожных рабочих. Пока бригада вбивала костыли в левый рельс, он успевал покончить с правым рельсом. У него было два помощника, чтобы подавать костыли, и еще два, чтобы бегать за едой.

Однажды Джон Генри сказал своему главному, который руководил всей работой, чтобы тот дал передышку бригаде. Мол, он сам справится с обоими рельсами. Джон взял в каждую руку по молоту весом в десять фунтов и пошел между рельсами по шпалам. Слева направо, справа налево взлетали через плечо его молоты, описывая сверкающую дугу. Удар — и костыль вогнан в шпалы. Еще удар, еще один костыль вошел в шпалу.

Весь день бригада глядела, как Джон Генри работает, и любовалась, и радовалась. Вот это мужчина, говорили они один другому. Настоящий мужчина!

Что и говорить, Джон Генри был лучшим железнодорожным рабочим на всем Юге, а если по справедливости, то и во всей стране. Размахивать молотом было его любимым занятием еще с детства. Размахивая, он пел. Молот со свистом разрезал воздух, и в такт ему звенели слова песни. А-аа! — отзывалась шляпка костыля, когда Джон ударял по ней молотом. А-ах! — крякал Джон, опуская с размаху молот.