Читать «НАС ЖДЕТ СЕВАСТОПОЛЬ» онлайн - страница 82
ГЕОРГИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ СОКОЛОВ
Около окна стоял старший лейтенант. Глушецкий заметил в его темных волосах седые пряди.
«Вероятно, это и есть мой заместитель по политической части», – догадался Глушецкий, пытаясь по внешности определить, что он за человек. У лейтенанта было смуглое, овальное лицо без морщин, широкие скулы, глаза спокойные. Если бы не седые пряди, ему можно было бы дать на вид лет двадцать пять – двадцать восемь, но седина старила его. Губы у него были свежие, припухлые, как у юноши, но около них пролегли две жесткие морщинки. Поношенная солдатская шинель висела на нем мешковато.
Начальник политотдела подозвал старшего лейтенанта и сказал:
– Знакомьтесь.
Старший лейтенант подал Глушецкому руку. Ладонь оказалась широкой и жесткой.
– Уральцев, – сказал он, добродушно улыбаясь. – Буду вашим заместителем по политической части.
– Очень приятно.
Уральцев взял лежавший на полу туго набитый вещевой мешок, вскинул его на спину и сказал:
– Пошли.
Несколько минут шли молча. Молчание нарушил Уральцев:
– Начальник говорил, что вы опытный разведчик. Давно в разведке работаете?
– С самого начала обороны Севастополя.
– Стало быть, севастопольской закваски?
Шел Уральцев вразвалку, не по-военному, говорил чуть запинаясь, и Глушецкий сделал вывод, что он не кадровый политработник.
– А я сталинградской закваски, – сказал Уральцев.
– Как же сюда попали? – удивился Глушецкий.
Уральцев усмехнулся и пожал плечами:
– Известно, как наш брат из части в часть попадает. Был ранен, из госпиталя в резерв попал, а из резерва сюда. В резерве не пришлось задержаться, на второй день получил назначение. И хорошо. Нигде такой скуки нет, как в резерве.
– Это верно, – согласился Глушецкий.
Уральцев сообщил, что он по профессии журналист.
– А почему вы не стали работать в военной газете? – поинтересовался Глушецкий.
– Так уж получилось. А вернее, решил сам повоевать, а не описывать воюющих.
– Когда грохочут пушки, молчат музы…
– Не совсем так, – возразил Уральцев. – Работа военного журналиста трудная и почетная. Дело в личной наклонности. Ваша профессия, слышал я, совсем не подходит для войны…
– Я был биологом.
– Вот то-то же…
Они весело переглянулись.
Глушецкий и Уральцев подошли к двухэтажному дому с высокой крышей. На чердаке этого дома располагались разведчики. Глушецкий занимал пустующую комнату на первом этаже.
Войдя в комнату, Глушецкий сказал:
– Вот наша штаб-квартира. Очень удобно: две кровати, письменный стол, совершенно чистые стены.
– Для фронтовика вполне уютное жилище, – согласился Уральцев, снимая шинель.
В комнате было тепло, и оба лейтенанта, продрогшие на сыром январском воздухе, с удовольствием отогрелись у печки. Заметив чайник, Уральцев прищелкнул языком:
– Чайком побалуемся. Люблю горячий и крепенький. Несколько дней теплоты не ощущал, все нутро захолодело.
– Могу предложить вина, – сказал Глушецкий.
– Спиртное не пью.
– А еще журналист, – укорил его Глушецкий.
– Предпочитаю чай. Однажды мне пришлось побывать в Башкирии. Башкиры пьют чай и приговаривают: чай не пьешь, силы не будет. У них научился за один присест по десять стаканов выпивать.