Читать «НАС ЖДЕТ СЕВАСТОПОЛЬ» онлайн - страница 11
ГЕОРГИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ СОКОЛОВ
– А чего еще ожидать от фашистов, – сказал матрос с перевязанной рукой и со злостью сплюнул.
Его щеки опять задергались.
– Звери… Сдайся им, они покажут…
– Известно, убийцы!..
Женщина в гражданском платье слушала с застывшими от ужаса глазами. Ее красивое, тонко очерченное лицо побледнело, на высоком белом лбу пролегли резкие складки.
– Что же с нами будет? – шепотом спросила она Семененко.
Главстаршина молча пожал плечами. Его широкое лицо казалось бесстрастным, лишь на скулах ходили желваки.
Неожиданно сверху раздался елейный голос:
– Несчастные… Не надо сопротивляться…
– Ложись! – крикнул Глушецкий, прижимаясь к скале. – Опять гранатами угощать будут.
Но на этот раз вместо гранат немцы опустили веревочную лестницу. Она висела, качаясь, над головами моряков.
– Трап и концлагерь, – пошутил курносый матрос. – Пожалуйста, поднимайтесь, наверху нас ожидает немецкий рай.
У матроса с перевязанной рукой задергались щеки. Он то сжимал, то разжимал кулаки.
Не глядя ни на кого, он полувопросительно сказал, обращаясь к Глушецкому:
– Я полезу, пожалуй.
Глушецкий нахмурил брови и прикусил нижнюю губу, не найдя сразу нужного слова. У него неожиданно перехватило дыхание. Матрос приблизил к нему свое лицо и чуть дрогнувшим голосом произнес:
– Не думайте плохого… Не шкуру спасаю… невмоготу мне…
– Лезь, – сказал Глушецкий, отворачиваясь.
Он испытывал желание ударить его.
Матрос подергал рукой лестницу и крикнул вверх:
– Эй, там, держите! Лезем!
Засунув за пояс гранату, он стал подниматься. Высокий, широкоплечий матрос в тельняшке, разорванной до пояса, навел на него пистолет. Грушецкий, вдруг понявший замысел матроса с перевязанной рукой, властно крикнул:
– Отставить!
– Да он же…
– Молчать!
Матрос опустил пистолет, ворча:
– Интересно… За гада заступаться…
Лестница ослабла, и все услышали шум борьбы наверху, взрыв гранаты, и через несколько секунд оттуда, цепляясь за камни, свалились в море два тела – матроса и фашистского офицера.
Несколько мгновений Глушецкий стоял неподвижно, потрясенный поступком матроса.
– Ах ты… – растерянно проговорил матрос в рваной тельняшке. – А я думал, что у него гайки ослабли…
На его лице выразились и смущение, и растерянность, и восхищение подвигом товарища.
– Эх! – вырвался возглас у Семененко: – Оце хлопец!..
Хотелось ему еще что-то сказать, но слова застряли в горле, и он отвернулся от людей.
Матросы молча сняли бескозырки.
– Как его фамилия? – спросил Глушецкий широкоплечего матроса.
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Петром звали. Мы здесь познакомились.
– Будет нам теперь, – раздался чей-то встревоженный голос.
Гитлеровцы поспешно подняли лестницу. Все напряженно ждали, что они еще придумают, но те до самого вечера ничего не предпринимали.
Когда стемнело, все облегченно вздохнули и даже повеселели, словно ночь должна принести избавление. Котелками и касками стали черпать воду и полоскаться. Один матрос даже рискнул искупаться, не спросив согласия у Глушецкого. Это стоило смельчаку жизни. Семененко выругался.
– Шоб такого больше не було! – закончил он свою ругань, обращаясь к матросам.