Читать «Звездун» онлайн - страница 26

* * *

В Эдинбурге Алекс Солтер, вокалист группы «Гроббелаарс», чей сингл «Зацелую тебя до смерти» занимал первые строки независимых хит-парадов, в то время как композиция Феликса «Люблю тебя (в N-ной степени)» возглавляла официальные чарты, спонсируемые Worldpop.com., ощутил прилив вдохновения. Отдавая дань памяти Феликсу, он написал довольно едкую песенку «Феликс, я тебя знаю». Алекс собирался включить ее в качестве бонусного трека в свой следующий сингл «Волны высотой в милю» .

В Лондоне девушку по имени Эбигейл, специалиста по связям с общественностью, разбудил звук шагов в квартире сверху.

— Фу-у! — произнесла она, отчасти из желания услышать собственный голос, отчасти потому, что это восклицание очень точно передавало ее самочувствие. В пустой комнате звук казался долгим и тягучим. Эбигейл потянулась к тумбочке, чтобы посмотреть на часы, и ее взгляд упал на платье, которое было на ней в ночь премьеры. На платье, а еще на блокнот, который она весь вечер не выпускала из рук даже на вечеринке, устроенной после показа фильма в близлежащем «Кафе-де-Пари».

Девушка увидела, что блокнот сплошь покрыт каракулями, похожими на иероглифы, и напрягла мозги, пытаясь понять почему. Господи, осенило ее, да это же автографы! В какой-то момент, после одного-двух бокалов вина, явно перебрав, она решила использовать список приглашенных в качестве сувенира с премьеры и стала обходить знаменитостей с просьбой расписаться на нем. Смутно вспомнилось, как двое мужчин рассмеялись и сказали, что не имеют никакого отношения к фильму, но все равно оставили автографы, поддавшись ее пьяной и кокетливой настойчивости.

— Фу-у! — выдохнула она еще раз в пустоту. В тишине комнаты раздавалось только тиканье часов.

Эбигейл вытащила себя из постели и поплелась в туалет, где, сидя на унитазе и протирая глаза, постаралась воссоздать в памяти все события минувшей ночи. Этот эпизод — нет, ничего страшного. Тот… ну, слегка неприятный, но тоже не трагедия. А что касается подписей… ну, прекрасный способ завязать нужные знакомства среди людей, которые, в конце концов, ее клиенты. И хорошо, что она им слегка польстила, ведь они нуждаются в постоянном внимании. Все в порядке, Эбигейл просто была общительной и дружелюбной — весьма ценные качества для любой вечеринки. Выполняла свою работу.

Девушка встала, и ночнушка а-ля «спящая распустеха» сползла почти до колен, делая ее похожей на перенесшую лоботомию пациентку, которую собираются искупать. Впрочем, именно так она себя и чувствовала.

Избегая презрительного взгляда зеркала, Эбигейл побрела на кухню, почти завершив критический анализ предыдущего вечера.

Все же кое-что не давало ей покоя, какая-то неприятная крошечная мыслишка, маячившая на задворках сознания. На вечеринке девушка заявила: мол, какая жалость, что не пришел Феликс. Сказала это нескольким гостям, вспомнила Эбигейл. Да, возможно, здесь она переусердствовала. Честно говоря, она повторяла эту фразу каждому, с кем ей довелось беседовать, то есть практически всем присутствующим на приеме. Включая тех, чьего общества ей вполне должно было хватить, — звездам, например. А вдруг они оскорбились из-за намека на то, что успех получился неполным без певца, который вообще не имел никакого отношения к фильму? Вполне вероятно. Эбигейл попыталась поставить себя на место звезд. Кое-кто из них, осознавая свои комплексы, просто рассмеялся и подумал: «Храни Господь эту захмелевшую пиарщицу, помешанную на знаменитостях. Какая милашка!» Но как насчет других, с более ранимым самолюбием? Не позвонили ли они в ярости Ванессе, ее начальнице, живой легенде в мире киношного пиара? Неминуемо станешь легендой, если обращаться с сотрудниками как с грязью. Разве не Ванесса как-то встретила у входа провинившуюся подчиненную с коробкой принадлежавших девушке вещей? Говорят, она сказала несчастной: «Я очистила за вас рабочий стол. Бюро по трудоустройству вон там за углом»..