Читать «Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов» онлайн - страница 99

В любом случае лейбористы нашли кость, которую можно было грызть, пресса — тоже. В палате общин оппозиция затянула ту же песню: «Можно оценить поразительную до-библейскую философию этого правительства, отнимающего молоко у детей!» Один достопочтенный член парламента назвал Маргарет Тэтчер «пещерной женщиной из логова реакционеров», другой принялся объяснять, что «она для министерства образования — то же, чем был Аттила для стран Запада». Газеты также набросились на добычу. «Сан» уже в заголовке вопрошала: «Человечна ли Маргарет Тэтчер?», а «Гардиан» подхватила выражение одного парламентария-лейбориста: «Миссис Тэтчер — похитительница молока».

Для Мэгги наступили несколько наихудших месяцев в ее министерском опыте. Она чувствовала, как ненависть прилипает к ней, словно «слепни к крупу лошади летним вечером». Карикатуры в таблоидах с превеликой радостью представляли ее то в виде огромной злющей волчицы, то в виде Дракулы в юбке, то в виде ведьмы, отнимающей хлеб у малых детей, — выбор был велик. Несправедливость происходящего потрясла эту сильную женщину. Да, она посмела покуситься на некий символ, но не понимала, почему ее преследуют с такой яростью. Правда, в то же время враждебные взгляды действовали на нее возбуждающе, придавая силы выдержать испытание. Она извлекла из всего случившегося великий урок здравого политического смысла: «Я навлекла на себя максимум позора и унижений в политике ради минимума политической выгоды. На протяжении долгих месяцев я находилась в безвыходном положении, попав в ловушку <…>, дав втянуть себя в ссору <…>, чтобы сэкономить 9 миллионов фунтов, которые можно было бы без малейшего ущерба изъять из бюджета министерства снабжения <…>. В будущем, если уж подвергаться казни через повешение, то уж ради быка, а не ради яйца, и уж конечно не ради несчастного стакана молока».

А пока неудачи преследовали ее. В «увлеченные марксизмом» кампусы она смогла проникнуть только в сопровождении полиции. В Энфилд-колледже даже пришлось призвать на помощь конную гвардию, чтобы проложить ей путь сквозь толпу распоясавшихся, остервенелых студентов, скандировавших: «Тэтчер — вон! Социалистическую революцию — сюда!» Она также столкнулась со студенческими профсоюзами, которые добились в свое время от правительства лейбористов решения об обязательном вступлении в них всех студентов по причине того, что студенты пользуются общественными услугами: страхованием, социальным вспомоществованием и т. д. Маргарет попыталась добиться отмены этого закона, даровавшего профсоюзам невероятные права, но потерпела поражение. Правительство не хотело столкновений с молодежью, зная, какова политическая цена таких столкновений. Маргарет также потерпела поражение, когда попыталась подчинить политику выделения субсидий университетам политике борьбы с наркотиками, с «утратой моральных ценностей и обществом вседозволенности». Руководство университетов тотчас же оседлало таких любимых коньков, как великие принципы независимости высшего образования и свободы получения и распространения знаний. Некоторые ученые мужи, у коих на устах было одно только слово «революция», напомнили о вольностях, дарованных учебным заведениям королевскими грамотами (хартиями) многовековой давности; так было, скажем, в Кембридже. И опять Маргарет вынуждена была отступить. Она также хотела провести реформу в сфере подготовки преподавателей и заставить их провести два года «на тех же скамьях, что и студенты, призванные сделать карьеру в промышленности или в свободных профессиях». Она надеялась, что таким образом они «станут обладать немного большим чувством реальности». Новый взрыв негодования! Ей пришлось создать специальную комиссию для рассмотрения этого вопроса. Возглавляемая лордом Джеймсом Расхолмом, эта комиссия «родила» доклад, не возымевший никакого эффекта. Опять фиаско!