Читать «Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов» онлайн - страница 257

Это в обществе ощущалось тем более явно, что система социальной помощи не была разрушена. В то время как во Франции сложился образ Маргарет, без стыда и жалости сократившей расходы на медицинскую помощь в Государственной службе здравоохранения и на социальную помощь, распределяемую департаментом социального обеспечения, у нее на самом деле хватило ума не трогать эти два символа «общества всеобщего благоденствия», к которым британцы в большинстве своем были очень привязаны. Расходы Государственной службы здравоохранения не сокращались (в фунтах стерлингов) на протяжении всего срока правления Маргарет; что касается расходов департамента социального обеспечения, то они даже выросли из-за роста безработицы. Нику Ридли, внушавшему Маргарет мысль, что помощь следует оказывать только «достойным» безработным, она в 1986 году сказала прямо: «Вы правы, Ник, вы правы, но это невозможно». Это не подлежало обсуждению и должно было оставаться неизменным. Здесь, как и всегда, сработало чувство политика, чувство реальности. Вплоть до 1990 года система останется почти неизменной. Если в Англии и были бедные, то почти не было нищих, а если таковые и встречались, то потому лишь, что сами поставили себя вне общественной системы, в положение, где уже не действует социальная помощь, а всем правят законы маргинальной среды… Вот почему в самом обществе так хорошо усваивались уроки этого «Гизо в юбке»; она постоянно твердила соотечественникам: «Обогащайтесь через работу и через сбережения».

Маргарет к этой тезе добавляла легкий штрих патриотизма, что всегда беспроигрышно действовало на сердца ее соотечественников. Примирившись со своим национальным флагом «в кильватере» событий вокруг Фолклендов, англичане подчас с трудом воспринимали тот огромный разрыв, который существовал между культом традиционных ценностей и жаждой наживы, с мольбами о прибыли и выгоде, обращенными хоть к языческим богам, хоть к душам предков. Маргарет следила за тем, чтобы наилучшим образом примирять, казалось бы, непримиримые вещи. Время от времени она наносила удары по неразборчивому приобретательству, не очень сильные, но все же ощутимые, и тем самым направляла общее движение в сторону морали и нравственного порядка. Так, она отказывалась узаконить проведение национальной британской лотереи, чего от нее требовал Найджел Лоусон, рассчитывавший таким путем пополнить сундуки государственной казны несколькими миллионами звонких монет. В соответствии с канонами ее веры игра была делом безнравственным, а потому и следовал отказ, хотя предложение делалось по вполне обоснованным причинам, ради финансовой выгоды. Что же касается поисков выгоды, то она узаконит их во имя существующих правил хорошего «управления», которые британское процветание приносит миру как некий особый дар, передаваемый в наследство. В интервью, данном Родни Тайлеру в 1987 году, Маргарет напомнила о том, что «английская нация — это есть нечто, действительно единственное в своем роде, уникальное, что вошло в британский характер, что способствует созданию империи и что помогает дать хорошие законы всему миру». Предприниматели конца XX века стали для своего времени тем, чем были какой-нибудь лорд Рипон или лорд Китченер для XIX века, в колониальную эпоху, то есть героями «Юнион Джека». Маргарет очень хорошо выразила эту мысль: «Человек может взобраться на вершину Эвереста сам по себе, ради себя самого, по своей воле, но на вершине он установит флаг своей страны».