Читать «Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов» онлайн - страница 24

К счастью, в Соединенном Королевстве не оказалось достаточного числа буйнопомешанных, чтобы зайти так далеко, кроме членов ИРА, но это особый случай. Однако в английском общественном мнении от тех настроений остался некий след сочувствия к тем, кто совершает насильственные или незаконные действия — при условии, что это «силы прогресса»; ими могли быть и «красные кхмеры», и вьетконговцы, и британские тред-юнионы.

Все эти кризисы не могли остаться без последствий. Общество расслаивалось. В эти годы родилось такое явление, как массовое хулиганство на стадионах и в других общественных местах. Это было время жестких, яростных действий профсоюзов, когда, случалось, уничтожались средства производства, применялись насильственные меры в борьбе с так называемыми «желтыми» или штрейкбрехерами, парализовывались коммунальные и прочие службы общественного назначения, в том числе медицинские. Эти годы характерны взрывом преступности: в 1939 году было зарегистрировано 283 тысячи преступлений, в 1969-м — 1 миллион 439 тысяч. Разумеется, речь не идет о том, что все эти крайности порождены 1968 годом. Скажем только, что возник благоприятный климат для таких явлений. В любом случае они способствовали тому, что в обществе вновь возобновились разговоры о Вестминстерской модели как о высшей степени политического либерализма и представительной демократии. Рожденная от Великой хартии вольностей (1215 года) и от «Закона о неприкосновенности личности» (1679 года), всегда подвергавшаяся исправлениям при помощи поправок, но никогда не отменявшаяся, Вестминстерская модель правления представляет собой такую систему, при которой истинным властителем в стране является парламент, премьер-министр несет перед ним ответственность, а монарх царствует, но не правит. Всем своим поведением в 1960–1970-е годы англичане, казалось, отрицали эту систему, хотя на словах очень ею гордились; конечно же весьма небольшое, но шумное меньшинство действительно желало, чтобы власть покинула скамьи палаты общин и попала «в руки улицы».

И уже неважно, был ли кризис и в самом деле глубок или просто возникло чувство нарастания кризиса, но само общество вдруг предстало в виде тяжелобольного. И демократии также. Самая старая демократия в мире, сформированная идеями Берка, воспетая Вольтером, вызывавшая восхищение у Бенжамена Констана, неужели эта демократия умрет? Именно этого боялось то «молчаливое большинство», на роль представительницы и защитницы которого на всем протяжении своего политического пути претендовала Маргарет Тэтчер. Это молчаливое большинство желало порядка и узнавало свои мысли в словах Кита Джозефа: «Рим пал, разрушенный изнутри… Все, что требовалось бы, так это проявление государственной власти в ее истинном значении, нужна полиция, а не нянька».