Читать «О Максиме Горьком» онлайн - страница 11
Владимир Михайлович Шулятиков
Васька Красный, специальность которого заключается в том, чтобы истязать непокорных обитательниц дома терпимости, находится «в связи» с одной из своих жертв. Но нежные чувства уживаются в нем удивительным образом с жестокосердием. И он не колеблется подвергнуть предмет своей любви самому варварскому истязанию. Но свою жертву он истязает без всякого озлобления.
Великан Артем живет исключительно на средства своих любовниц – торговок пельменями, лавочниц и других женщин, населяющих городское предместье. Но это не мешает ему порой во время своих знаменитых «выходов» жестоко «шутить» со своими поклонницами, опрокидывать их лотки с товаром на землю, причинять им материальные убытки. Мало того, когда его поклонницам приходится дорого платиться за свою привязанность к нему, когда «женщины ругались из-за него, дрались, на замужних сплетничали мужьям, мужья и возлюбленные жестоко били их» [54] , Артем оставался к этому совершенно равнодушным и грелся на солнце, «потягиваясь, как кот».
Илья Лунев – мягкая, чуткая к малейшей несправедливости, одаренная богатством альтруистических чувств натура. Но, убивши в порыве оскорбленного самолюбия купца Полуэктова, он не знает раскаяния в совершенном поступке. Воскрешая в своей памяти образ своей жертвы, он не чувствует ни укоров совести, ни страха. В его душе только шевелится чувство обиды на то, что из-за старого менялы и приемщика краденного он изломал всю свою жизнь.
Силан Петров («На плотах» [55] ) совершил «грех» снохачества. Он отдается чувству страсти смело, без колебаний. Сознавая свой «грех, считая любовь к жене сына «ошибкой» своей жизни, будучи уверен, что совесть «сгрызет ему лет пяток-десяток», что «умрет он из-за своей ошибки» раньше смерти, Силан, тем не менее, нисколько не страдает от душевной раздвоенности: он чужд страха перед ожидающими его муками совести и чувствует себя человеком здоровым и сильным, он доволен собой, он ясно сознает свою жизнеспособность, душа его исполнена чем-то радостным…
Вот в подобного рода героизм, в умении восторжествовать над самим собой, внести гармонию в смятенный душевный мир и заключается секрет создания цельной, сильной личности, о которой проповедует г. Горький.
В жертву этой цельной, сильной личности, в жертву «ницшеанским» идеалам г. Горькому приходится приносить немало «культурных приобретений», немало истин, добытых развитием цивилизации; ему приходится идеализировать, например, таких людей, как грузинский князь Шакро [56] , цельное мировоззрение которого построено на целом ряде суеверий и атавистических стремлений. Но разрушать цельность подобного мировоззрения – значит для г. Горького увеличивать итог «страданий излишних и бесплодных для жизни».
Герои г. Горького разрешают противоположную задачу – сокращать итог страданий. Эта задача поставлена для них на первую очередь. И особенности разрешения этой задачи, повторяем, обусловлены особенностями их душевной жизни – требованиями их «уязвленного», «страдающего» сердца.
