Читать «Вход в плен бесплатный» онлайн - страница 43

Первое, что увидел после приземления — два креста. Первый — парящий внизу, под нами: это орел оказался слабаком и крестом парил среди ущелья. Настоящий крест, сваренный из металла, лежал перед деревянной часовенькой, выстроенной пограничниками. Призванная укреплять дух и веру солдат, она, пока еще без креста и купола, тоже еще лежащего на земле, словно сама нуждалась в защите и потому жалась к часовым, охраняющим склад боеприпасов. Здесь же, на Тусхорое, наискосок от православной часовни, стояла полуразрушенная мусульманская мечеть. На плато, считавшемся неприступным, боевики устроили центр подготовки смертников, и когда десантники все же высадились в горах и пошли на штурм лагеря, именно мечеть дудаевцы превратили в крепость. Так что не пострадать она не могла.

Теперь они — строящаяся часовня и восстанавливаемая мечеть, находились рядом, и это было хорошим знаком: на земле места хватает любым религиям. Но меня манила дорога, на которую хотели отправить во время плена. Это удивительное чувство — попасть все же на то место, где мог оказаться в кандалах…

Проехал по ней на армейском грузовике, добравшись до самой крайней заставы — дальше, за заснеженным перевалом, была Грузия. До ней мне не было никакого дела, я желал мира и спокойствия своей земле. Тем более, что случилось та поездка день в день моего освобождения и я променял Москву, встречу со своими освободителями на этот проезд по Аргунскому ущелью.

Но когда это еще будет… А тогда, в плену, на двадцать первые сутки пребывания в сплошной темноте вместо ужина нам принесли новость:

— Собирайте постели.

На новое место?

Хозяин принял наши пожитки, вернул одно одеяло.

— Сидите, ждите.

Гадать о будущем бесполезно, выбор может оказаться одинаково что в плюс, что в минус. Можно предположить, что в наших делах что-то продвинулось и нас хотят перебросить поближе к месту обмена. Но можно думать и иначе: с переговорами ничего не получается, находиться в селе становится опасно, и нас перебрасывают обратно в лес, в "волчок".

Кажется, предположили подобное все одновременно, потому что зашевелились, пытаясь найти себе занятие. Но нет занятий в плену, кроме как сидеть и томиться ожиданием. Сидим почти месяц. Чего ждать? Самому себе и в пустоту столько вопросов уже задано, что ответ, хотя бы односложный, можно выдолбить зубилом на камне. Но то ли зубило потерялось, то ли камень попался слишком крепкий. Нет ответа.

А повезли снова в лес. По плохой дороге это узнаем, по царапающим веткам да комарам, залетевшим в кабину. Кто-то из нас попытался отогнать их от лица, но жестко клацнул затвор:

— Руки. Не шевелиться!

Но заедают ведь!

Это еще не заедали. И даже когда машина остановилась и комары уже не на ходу впрыгивали в "уазик", а приходили отведать свежатинки целыми кланами, мы их вспомнили потом как укол перед операцией — всю жизнь бы так жить.