Читать «Живой мост» онлайн - страница 51
Гассан Канафани
Не хотелось жить, ибо жизнь потеряла привычные краски и ощущения. Все вокруг изменилось. А эти постоянные крики женщин и хаос на улицах! Он пытался найти забвение в работе, но очень немногие ученики продолжали посещать школу. Встреч со знакомыми он избегал. И потянулись из чрева времени бесконечно длинные скучные дни…
Спать Зухди не мог. Долгие ночные часы были наполнены кошмарами. Почувствовав слабость или тошноту, он свертывался клубком, упирался головой в спинку кровати и закрывал глаза. Свет угасал, чтобы вскоре вновь засиять. Тогда Зухди мысленно говорил себе: «Наступил еще один день оккупации».
Вчера ночью ему приснился страшный сон: юноша садился на вороного коня. В первый момент ему показалось, что это Гитлер, но тут же он вспомнил про усики фюрера. Нет, значит, это Нерон. Вдруг юноша стал расти и дико закричал: «Сожгите Рим!» Вспыхнуло и широко разлилось пламя, его горячие языки коснулись Зухди, и он в ужасе закричал: «Это конец!» Чей-то таинственный голос ответил ему: «Конец впереди!»
Зухди вскочил с кровати, дрожа от страха. Какой ужасный сон! Он быстро оделся, закурил сигарету и уже не ложился, а курил до тех пор, пока через дверные щели не стал пробиваться слабый свет утра.
И вот теперь, стоя на улице, кончавшейся где-то на окраине города, Зухди вспомнил этот сон. Улица была тихой и пустынной. Вдруг с ревом пронеслась военная машина. Он почувствовал, как негодование поднялось в нем, кровь застучала в висках. Перед его мысленным взором замелькали картины недавнего прошлого.
Ученики не ходили в школу, и в школьном журнале он делал пометки об их отсутствии. Он и сам чувствовал свою отчужденность на улице, на рынке, в школе. Как-то директор сказал ему: «Вы очень изменились. Хотя, по правде сказать, все мы изменились».
Зухди взглянул в полное, пышущее здоровьем лицо директора. Волнует ли его оккупация? Ведь видел же он солдат через окно своего кабинета.
— Это они заставили нас измениться! — сдерживая гнев, ответил Зухди.
— Со временем мы забудем об этом, — сказал директор.
— Но ведь они пьют нашу кровь!
— Зачем вы всегда все преувеличиваете?
— Может быть, вы прикажете мне молчать?
— Совсем нет! Но об этом лучше не думать.
— Это похоже на предательство.
— А что, по‑вашему, нужно делать?
— Можем же мы противодействовать.
— Но ведь это, значит, снова война!
— Конечно!
Высказавшись, Зухди ощутил в душе смутное раскаяние. Не вздумает ли этот сукин сын донести на него? И он почувствовал к директору смертельную ненависть.
Нить воспоминаний Зухди прервала девочка лет четырнадцати, переходившая дорогу. В руках у нее был узелок. Неожиданно она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Почему она так смотрит на него? Что привлекло ее внимание? Видел ли он ее когда-нибудь?
Девочка вдруг упала перед ним на колени, уцепилась за него и закричала:
— Где мой отец? Куда ты его отправил?
— Я не знаю твоего отца, — растерянно ответил он. — Оставь меня!
— Пусть он вернется домой, — горько заплакала девочка. — Мама сейчас больна.