Читать «Кровавый разлив» онлайн - страница 42

И вотъ трескъ раздается, — дробный, частый, мелкій трескъ…

— Ррро… Ррро-Розочка…

Руки Абрама ловятъ дѣвочку, прыгаютъ ввергь, внизъ, по сторонамъ. И весь онъ трясется — такъ сильно, что вдругъ отдѣляется отъ стѣны, и потомъ снова ударяется объ нее спиною. И льеть по лицу потъ, а губы скошены судорогой.

— Ро-Роззочка…

Онъ рванулся впередъ, подскочилъ къ дѣвочкѣ, схватилъ ее за руку и внезапно измѣнившимся, высокимъ, звонкимъ, безумно торжествующимъ голосомъ закричалъ:

— Ты слышишь, Роза, ты слышишь?.. Барабанъ!.. Ты слышишь барабанъ?..

Онъ поднялъ кверху указательный палецъ. Его глаза сдѣлались круглыми, огромными, и дикая радость загорѣлась въ нихъ.

— Барабанятъ, Роза!.. Это солдаты… Это прислали въ городъ солдатъ!.. Это объявляютъ, что погрома не допустятъ… Когда были у губернатора, губернаторъ обѣщалъ… Ты слышишь — барабанятъ!

— Барабанятъ?.. Развѣ барабанятъ?.

Дѣвочка прислушивалась. И пока прислушивалась, лицо ея худѣло и уменьшалось, и черныя тѣни ложились у глазъ.

— Развѣ барабанятъ?..

— Перестали… Но только что барабанили. Только что очень громко барабанили…

Онъ не договорилъ. Блѣдный, гаснущій вздохъ вышелъ изъ его груди, блѣдный и тихій вздохъ умирающаго ребенка. И медленно, медленно сталъ Абрамъ опускаться на землю. Всѣ силы его отлетали, всѣ мысли исчезали. Онъ не владѣлъ ни ногами своими, ни руками, ни языкомъ; умолкало сердце, уходила жизнь.

Все лицо его было уже мертвымъ, и только глаза, устремленные на дѣвочку, жили. Одни глаза жили, и было въ нихъ что-то странное, что-то похожее на горькую просьбу, на страстную мольбу о прощеніи… И вотъ уже гаснутъ глаза, и умиралъ человѣкъ.

Умиралъ человѣкъ, но умереть ему нельзя было.

Ему нельзя было умереть. У него была дочь.

И Абрамъ всталъ.

Самую смерть побѣдилъ человѣкъ и всталъ.

— Началось! — просто сказалъ онъ правду. — Уже началось. Уже бьютъ.

— Бьютъ… уже бьютъ, папаша.

— Ты не бойся. Не бойся, дочь моя! Ты не бойся, — съ нами Богъ.

Онъ сказалъ это тихо, но такъ выразительно, и сильно, и увѣренно, что страхъ ушелъ отъ Розы. Она спокойно прижалась къ отцу и довѣрчиво заглянула ему въ лицо. А отецъ взялъ ее за руку, повыше кисти, какъ бралъ ее, малютку, когда училъ ходить, и сказалъ:

— У насъ Богъ крѣпкій, Богъ сильный, Богъ добрый… Онъ спасетъ насъ… Онъ насъ спасетъ.

Онъ обернулся лицомъ къ востоку, къ землѣ предковъ, гдѣ на развалинахъ храма царя-мудреца два тысячелѣтія стонетъ Израиль и плачетъ. Онъ обервулся лицомъ къ странѣ восхода, куда съ разныхъ концовъ Господней земли каждый день оборачиваются евреи въ молитвѣ. Онъ стоялъ и слушалъ… И если бы духъ зла увидѣлъ его въ эту минуту — дрогнуло бы недрожавшее сердце, и горько бы зарыдалъ онъ отъ состраданія и скорби.

Онъ ведвижно стоялъ, обернувшись къ востоку.

— Вотъ день… Господи, не въ этотъ ли? Не до заката-ли возьмешь ты душу мою и души близкихъ моихъ? Господи!

2.

Шумъ не былъ особенно сильнымъ, и толпа, которая бушевала невдалекѣ, не была очень многочисленна. Но Абраму адъ чудился и ураганъ. Безчисленные желѣзнодорожные поѣзда налетали другъ на друга, еще и еще, и разбивались, и валились въ пропасть. Дробились стекла, звенѣла сталь. Изъ тѣсныхъ свистковъ паръ вырывался, оглушая, и на тысячи осколковъ разлетались котлы. И черные духи, радуясь празднику разрушенія, съ побѣднымъ визгомъ неслися плотною тучей, скрежетали зубами, звенѣли копытомъ, хвостами сплетались и рогами выбивали красныя искры.