Читать «Меланхолия и воображение» онлайн - страница 23

Хотя Нельсонъ считалъ всѣ минуты сей долгой ночи, однакожь не могъ безъ ужаса видѣть первыхъ лучей свѣта. „Что будетъ со мною, думалъ онъ, когда приближусь къ могиламъ; когда увижу Эльмину блѣдную, обезображенную, почти уже мертвую… на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ я въ первый разъ видѣлъ ее во всемъ блескѣ молодости и красоты!… Но мнѣ должно укрѣпиться въ сердцѣ: для того ли пойду къ ней, чтобы ускорить ея кончину?“… Онъ пошелъ на кладбище. Мысль, что Эльмина не знаетъ, можетъ быть, своей опасности и страхъ открыть ей глаза, вооружили его мужествомъ; а чтобы еще болѣе утвердиться въ семъ расположеніи, то онъ старался оживить въ растерзанной душѣ своей хотя слабую искру надежды, думая, что Медики часто обманываются, и что молодость легко можетъ спасти Эльмину…. Въ 5 часовъ Нельсонъ слышитъ стукъ кареты, съ трепетомъ обращаетъ глаза на ворота и хладѣетъ отъ ужаса, видя Эльмину…. Она уже не походила на ту прелестную женщину, которая плѣняла глаза цвѣтущею красотою; но казалась только тѣнію прежней. Эльмины, все еще трогательною и пріятною, но слабою и томною — едва идущею въ сію обитель смерти — едва сносящею свѣтъ утренній и готовою скрыться въ могилѣ, на которую она въ безмолвіи опиралась. Подлѣ гроба сдѣлано было дерновое канапе: Эльмина сѣла… Нельсонъ стоялъ неподвижно и смотрѣлъ на нее глазами отчаянія… Она движеніемъ руки указала ему подлѣ себя мѣсто… Сіи нещастные любовники, которые еще никогда не говорили другъ съ другомъ, наконецъ могутъ перервать молчаніе, но единственно для того, чтобы проститься навѣки… Эльмина отъ слабости и сердечнаго волненія не въ силахъ сказать ни слова. Ея тяжелое дыханіе, блѣдность и помраченные глаза изображали, казалось, послѣднюю минуту жизни…. Нельсонъ съ восклицаніемъ ужаса протянулъ руки къ Эльминѣ, которая опускаетъ голову на грудь его, говоря; „ахъ! какъ мило покоиться тутъ безъ угрызенія совѣсти!“… Тихій, но все еще милый голосъ ея проникнулъ во глубину Нельсонова сердца…. Эльмина смотритъ на него съ Ангельскою нѣжностію; еще живетъ, еще любитъ своего друга… Онъ прижимаетъ ее къ своей груди, и прелесть взаимной любви, которою душа ихъ въ первый разъ свободно наслаждалась, сильнѣе ужаснаго рока и самой смерти; она побѣждаетъ на минуту горесть!… Эльмина, кажется, воскресаетъ; румянецъ блеснулъ на щекахъ ея, глаза наполнились слезами — а слезы давно уже были для нее жизнію…. Она, встала, положила руку на гробъ и сказала: „Нельсонъ! вотъ обыкновенный конецъ и самой щастливой страсти!“.. Онъ бросился на колѣна передъ нею и прижалъ къ сердцу руку ея… „Здѣсь, продолжала Эльмина, здѣсь любовь, подъ трогательнымъ видомъ сожалѣнія, плѣнила нашъ разсудокъ. Этотъ гробъ напоминаетъ мнѣ всѣ чувства и всѣ горести, которыя имѣла я въ жизни… Сюда Нельсонъ часто приходилъ вмѣсто Эльмины: здѣсь должно ему и впредь заступить ея мѣсто… Рука его будетъ украшать этотъ мраморъ цвѣтами… Я поручаю вамъ должность, и слѣдственно могу надѣяться, что вы будете хранить жизнь свою… Даете ли мнѣ слово?“…. Повинуюсь! воскликнулъ Нельсонъ: исполню волю твою, о другъ безцѣнный! Малодушное отчаяніе не прекратитъ жизни, которая была посвящена тебѣ. Будь покойна; будь увѣрена, что Небо сдѣлаетъ чудо и продлитъ наказаніе нещастнаго!.. Я стану жить и мучишься терпѣливо; страданіе есть моя должность и жертва любви…. Но развѣ не можемъ еще надѣяться? Судьба насъ соединяетъ“…