Читать «Жди свистка, пацан» онлайн - страница 45

— Учителей не хватает, а те которые появляются, принимая правила предложенной в деревне игры, деградируют в течение нескольких месяцев. Пьянство — повсеместное, беспробудное, черное. На его фоне происходит вырождение нации. Дети все низкорослые с плохой успеваемостью по большинству предметов и явным отставанием в умственном развитии…

У него еще были домашние заготовки с рассказами о маленьких учительских зарплатах, о том, что деньги последний раз выдавали полтора года назад. Дальнейшее бытописание должно было сопровождаться сверканиями в глазах, искренним негодованием и отчаянной жестикуляцией руками.

Живой и полный невысказанной боли рассказ учителя-подрывника был прерван появлением дородного сильно обрюзгшего дядьки одетого с претензией на роскошь. Он протянул Алексею потную тестообразную ладонь, буркнув при этом:

— Залупенко Махмуд Сарафанович. Это ты со мной разговаривал.

Видя, как от такого красивого сочетания имен-фамилий нового работника, видать с непривычки качнуло в сторону, примирительно пояснил:

— Шутю, однако… Михаил Афанасьевич мое простое незамысловатое имя и отчество — это по документам, а Махмудом Сарафановичем меня называют работающие таджики. Настоящее имя запомнить легко так звали Булгакова только не философа, а писателя.

Последнее замечание вызвало у Алексея невольное уважение. Сравнивать и отождествлять себя хотя бы по имени отчеству с Булгаковым, кроме этого знать еще и какого-то другого это было приятным сюрпризом.

* * *

Пока Алексей пожимал руку и слушал Залупенко, тот продолжал с любопытством, но без всякого живого интереса рассматривать его. Таким взглядом сельские зоотехники рассматривают коровье стадо, пытаясь по известным только им признакам заранее определить, сколько молока можно будет получить, от пока еще яловой телки.

— Все вопросы будешь решать со мной. Я здесь и бог, и судья. Продажные профсоюзы, стоящие согласно учению марксизьмы-ленинизьмы на службе олигархического капитализма — это также я. Милую и казню, хотя до этого, слава богу, не доходило — опять же я.

Он видно хотел перекреститься поискал глазами икону, но на стенках со всех сторон были наклеены только голые сисястые молодухи, поэтому опустил за ненадобностью приготовленную щепоть в карман.

— Солдафон! — он обратился к Семе. — Познакомились?

— Само собой, Ах-фанасич. Но он совсем и не строитель, а так недоразумение одно, нам такой алимент лишнее и не нужное в хозяйстве приспособление, — заныл тот сразу довольно мерзким простуженным голосом.

От налета собственной значимости и внушительности еще несколько минут назад присутствующих на его лице и во всей фигуре ничего не осталось. Так, мелкие брызги детского поноса.

— Это Сема-Солдафон — Залупенко ткнул в его сторону пальцем. — Раньше он был Семой-Прапором, но когда стал крысятничать обворовывать работающих у меня алкашей жертвы его жлобства и мерзости тамбурами (табуретками) легонько поучили его жизни и понятиям, а потом, разжаловали до Солдафона. — После чего брезгливо оттопырив губу, добавил. — Дрессируя лакеев… Так устаешь… Господи, они такие тупые…