Читать «Жди свистка, пацан» онлайн - страница 157

Алексей с каким-то даже внутренним удовольствием, протянул живительный сосуд. Гурам протянутую флягу не взял. Отстранил ее.

— Сперва ты, — твердо сказал он. — Пьем наполовину.

Алексею пришлось долго его убеждать, что ему пить не хочется. А если он и сделает пару глотков, то они, уже через пару минут будут выпарены из организма безжалостным солнцем. И вот тогда то, ему захочется пить по-настоящему. А это мучительно. И ему в нарушении конвенции ООН «О запрете лакать из грязной лужи» придется становиться на карачки и хлебать всякую дрянь вперемешку с тиной головастиками и другими микробами.

— Тогда и я не буду, — твердо сказал бывший ботаник.

— Это приказ!

Попытался надавить на раненного, неизвестно откуда взявшийся командир… или начальник.

— Пошел ты на х… вместе с твоим приказом, — вспомнил раненый нужные слова, когда следует, как можно мягче отказать в требовании, но сделать это так, чтобы не обидеть собеседника.

Долго они спорили, безжалостно уничтожая аргументацию друг друга. И только после того, когда Гусаров прибег к запрещенному приему, обвинив сослуживца в том, что тот непонятно по какой причине заставляет его тратить последние силы истощенного организма на бесплодную дискуссию…

Гурам не был Атлантом и не был Титаном. Не выдержав мощного груза аргументов, пришлось согласиться. Но все же как-то уж очень зло подвел итог их спору.

— Если ты умрешь от обезвоживания организма мне как честному человеку придется жениться на твоей старой ведьме-вдове и содержать твой дом вместе с твоими непослушными… И… И разбалованными… И плохо воспитанными детьми. После всего этого от невыносимого проклятия бытия застрелиться на глазах твоих ухмыляющихся взрослых детей.

— Почему ухмыляющихся? — опешил Алексей.

— Потому, что они все в отца. Говорят правильно. Давят на совесть и ведут себя вредно. Мне от бессилия придется их бить розгами и ставить в угол. И мое самоубийство будет ими расценено, как праздник с салютом.

— Значит, солдатик, судьба у тебя такая, — на прощание сказал Алексей.

Однако сразу в поход не пошел. Терпеливо дождался, пока Гурам, судорожно давясь от нетерпения, выпьет содержимое фляги. Только когда тот уснул, проверив еще раз накрытие его головы, повязку закрывающую рану и только после всего этого, с каким-то внутренним облегчением, отправился в свою исследовательскую экспедицию. Уходил не оглядываясь.

Часы показывали, двенадцать сорок пять местного времени.

* * *

Взобравшись на гребень бархана, Алексей осмотрелся. Окрест ничего примечательного не наблюдалось. Только разноцветный песок (подтвердилось мнение местного населения) да танцующее над ним жаркое марево. На миражах внимание можно было не заострять. Все равно руками его не потрогаешь, не укусишь и в сумку не положишь. Так, баловство природы. Оптический обман.

Он нашел в себе силы, аки витязь на распутье, приложить ладонь козырьком к богатырскому лбу. Не торопясь, по часовой стрелке осмотрел все триста шестьдесят градусов видимой поверхности земли. Один архиважный вопрос не давал ему покоя и возможности, нормально развалиться на песочке и основательно принять солнечную ванну: