Читать «Привет из ада» онлайн - страница 127

Решили больше не ждать. Посмотрели по карте. Особых Гималаев, Сахар и Нью-Йорков на пути не предвиделось.

Присели перед дальней дорогой. Требовалось выпить на посошок, но ничего под рукой не оказалось. Тогда спели песню "про мороз" не забыли вспомнить и про то, что "у меня жена, ой, красавица". Пели все, не подкачал никто. Вместе со всеми до самого конца песню исполнил и до этого молчащий найденыш. К удивлению хриплых баритонов он обладал приятным тенором и пел довольно артистично, манерно запрокидывая голову и правильно выводя ноты.

После вокального прощания, посчитав себя свободными от каких бы то ни было обязательств перед природой и присягой, группа непокорных пассионариев организованно двинулась в обратный путь.

* * *

Надо сказать, что десять дней назад на безответственной и быстрой винтокрылой птице до места высадки добрались очень даже легко. Двадцать минут и ты на месте. Сверху под крылом вертолета, наблюдалась сплошное и зеленое море тайги.

Зато назад пёхом переть, это уже было серьезное познание самого себя и скрытых там же внутренних резервов. Не раскисая и не раскалывая коллектив единомышленников на составляющие части недовольных, каждому пришлось уговаривать больше себя, чем других о том, что пешая прогулка это есть хорошо. Но уж и мачеткой пришлось помахать от души, до кровавых мозолей. Они эти тяжелые железяки от слишком частого употребления даже перегревались наподобие известных пулеметов Максим.

Эти размахивания и паузы необходимые для остывания металла, очень сдерживали скорость движения. Желание отряда ее увеличить объяснялось еще и настоятельной необходимостью оторваться от преследующего облака кровососущих оводов и слепней. Впрочем, не так даже и преследующей, просто зайдя в это облако, они из него почти целый день и не выходили.

На вторые сутки прогулки, "идущие вместе" сами себя узнавали с трудом и то больше по характерным признакам.

Молчаливый солдатик, превратившийся в невысокого подростка с узкими щелочками вместо глаз, это Кондрат. В старое время он умел играть на губной гармошке, сейчас же огромным кровоточащим ртом он даже пил с трудом.

Хрипящий амбал с носком на лице вместо москитной сетки больше смахивал на Гусарова. Хотя с его кулачищами — мог смахивать на кого угодно.

Громко ругающий и матерящий во весь голос все подряд, включая: дорогу, себя, джунгли, ЮНЕСКО, армейскую жизнь, москитов, отцов-командиров, гигиенические прокладки Red bull и много еще всяческой всячины — в этом распухшем военнослужащем можно было с трудом, но узнать Степана… или Алексея… Но если постараться… узнать можно было обязательно.

Паренек, которого кровососущая дрянь облетала стороной и которого вели на веревке, чтобы попусту не бегал по лесу и не тревожил не для него установленные растяжки, так как гоняться за ним не было никаких сил, это был тот самый избалованный певец тяжело пострадавший от встречи с живой природой.

А Колюню Рысака, без причины узнавать не следовало. Как только он видел, что на него смотрят, тут же начинал томно стонать и вспоминать свою пропащую жизнь, привлекая этими разгоряченными звуками самых разнообразных самцов окружающей фауны озабоченных поисками самки.