Читать «Закат и падение Римской империи. Том 6» онлайн - страница 38

Греки были прогнаны, но страна все еще не покорялась арабам. Мавры, или берберы, которые были так слабы под владычеством первых цезарей и были так страшны для византийских монархов, оказывали внутри страны беспорядочное сопротивление и религии, и могуществу преемников Мухаммеда. Под знаменем своей королевы Кахины независимые племена достигли в некоторой степени единства и дисциплины, а так как мавры чтили в лице своих женщин и пророчиц, то они нападали на мусульман с таким же энтузиазмом, с каким мусульмане нападали на них. Испытанные в боях войска Хассана были недостаточны для защиты Африки; завоевания, на которые тратились усилия целого поколения, были утрачены одной битвой, и не устоявший против потока арабский вождь отступил к египетской границе, где в продолжение пяти лет ожидал обещанных халифом подкреплений. После отступления сарацинов победоносная пророчица собрала мавританских вождей и предложила им оригинальную и варварскую политическую меру. "Наши города, - сказала она, - а также находящееся в них золото и серебро постоянно навлекают на нас нападения арабов. Эти презренные металлы не служат целью для нашего честолюбия; нам достаточно простых земных продуктов. Разрушим эти города, погребем под их развалинами эти пагубные сокровища, и когда для алчности наших врагов не будет никакой приманки, может быть, они перестанут нарушать спокойствие воинственного народа". Это предложение было одобрено единогласно. На всем пространстве от Танжера до Триполи здания или по меньшей мере, укрепления были разрушены, плодовые деревья были срублены, все средства пропитания уничтожены, плодородный и многолюдный сад был превращен в пустыню, и позднейшие историки нередко находили следы прошлого благосостояния своих предков и совершенных ими опустошений. Таков рассказ новейших арабских писателей. Но я сильно подозреваю, что незнакомство с древностью, склонность к чудесному и привычка превозносить любомудрие варваров побудили этих писателей приписывать доброй воле те трехсотлетние бедствия, которые начались в неистовстве донатистов и вандалов. При распространении восстания Кахина, по всему вероятию, имела свою долю участия в опустошениях, а города, неохотно подчинившиеся игу женщины, быть может, были испуганы перспективой общего разорения. Они уже не ожидали и, быть может, уже не желали возвращения своих византийских монархов; при своей рабской зависимости они находили утешения в выгодах, доставляемых порядком и справедливостью, а самые ревностные католики должны были предпочитать несовершенные истины Корана бессмысленному и грубому идолопоклонству мавров. Поэтому вождь сарацинов был снова принят за спасителя страны; друзья гражданственности сделались тайными врагами диких туземцев, и царственная пророчица была убита в первом сражении, ниспровергнувшем химерическое здание ее суеверий и ее могущества. Тот же дух мятежа ожил при преемнике Гассана; он был окончательно подавлен предприимчивостью Мусы и его двух сыновей, а о числе мятежников можно судить по тремстам тысячам пленников, из которых шестьдесят тысяч, составлявших пятую долю халифа, были проданы в пользу государственной казны. Тридцать тысяч молодых варваров были приняты на службу в мусульманскую армию, а благочестивое усердие, с которым Муса знакомил побежденных с учением и с правилами Корана, приучило африканцев повиноваться пророку Божию и повелителю правоверных. По климату своей страны и по системе управления, по своей воздержанности и по образу жизни бродячие мавры имели много общего со степными бедуинами. Вместе с религией арабов они с гордостью усваивали их язык, имя и происхождение; кровь иноземцев мало-помалу смешивалась с кровью туземцев, и казалось, как будто одна и та же нация разлилась по песчаным равнинам Азии и Африки от берегов Евфрата до Атлантического океана. Тем не менее я не буду отвергать тот факт, что пятьдесят тысяч палаток были перенесены чистокровными арабами через Нил и разбросаны по Ливийской степи; мне небезызвестно, что пять мавританских племен до сих пор сохраняют свой варварский язык вместе с названием и характером белых африканцев.