Читать «Закат и падение Римской империи. Том 6» онлайн - страница 14
Эдвард Гиббон
Скорбь и страх быстро принесли эти печальные известия в Дамаск, и городские жители увидели с высоты своих стен возвращение героев Аизнадина. Амр шел в авангарде во главе девяти тысяч всадников; затем следовали одни вслед за другими грозные отряды сарацинов, а арьергард замыкался самим Халидом и знаменем черного орла. Он возложил на деятельного Дерара обязанность содержать вокруг города патрули с двумя тысячами всадников, очищать равнину от неприятеля и не допускать в город ни подкреплений, ни вестовщиков. Остальные арабские вожди заняли указанные им позиции перед семью воротами Дамаска и возобновили осаду со свежей энергией и самоуверенностью. Успешные, но несложные военные операции сарацинов редко соединялись с искусством, с физическим трудом и с употреблением тех военных машин, с которыми были знакомы греки и римляне; они довольствовались тем, что окружали город не столько траншеями, сколько солдатами, отражали вылазки осажденных, пытались взять город при помощи какой-нибудь военной хитрости или приступом, или же выжидали, чтоб он сдался вследствие недостатка съестных припасов или вследствие неудовольствия жителей. Дамаск был готов признать исход Аизнадинской битвы за окончательное и неизменное разрешение спора между императором и халифом, но его мужество снова воспламенили пример и влияние знатного грека Фомы, возвысившегося из положения частного человека до положения Ираклиева родственника. Ночная суматоха и ночное освещение известили осаждающих о готовившейся к утру вылазке, а христианский герой, делавший вид, будто презирает религиозный фанатизм арабов, прибегнул к помощи суеверий, также внушаемых фанатизмом. Высокое распятие было поставлено у главных городских ворот в виду обеих армий; епископ сопровождал вместе со своим духовенством выступавшие из города войска и положил книгу Нового Завета перед изображением Иисуса, а два противника нашли - сообразно со своими верованиями - или оскорбительной, или назидательной молитву, чтоб сын Божий защитил своих служителей и отстоял истину своего учения. Битва свирепствовала с неукротимою яростью, а ловкость Фомы, который был самым искусным стрелком из лука, была гибельна для самых отважных сарацинов до той минуты, когда одна геройская женщина взялась отомстить за их смерть. Жена Абана, сопровождавшая его в этой священной экспедиции, обняла своего умирающего супруга. "Ты счастлив мой милый, - говорила она, - ты отправился к твоему Господу, который сначала соединил нас, а потом разлучил. Я отмщу за твою смерть и сделаю все, что могу, чтоб попасть туда, где ты находишься, потому что я тебя люблю. Впредь ни один мужчина не прикоснется ко мне, потому что я посвятила себя служению Богу". Не испустив ни одного вздоха и не проронив ни одной слезы, она обмыла труп своего мужа и похоронила его с обычными обрядами. Затем, взяв в руки мужнино оружие, которым она научилась владеть на своей родине, неустрашимая вдова Абана отыскала среди самой горячей свалки то место, на котором сражался убийца ее мужа. Ее первая стрела пронзила руку его знаменоносца; ее вторая стрела ранила Фому в глаз, и христиане пали духом, не видя ни своего знамени, ни своего вождя. Однако мужественный защитник Дамаска не захотел удалиться в свой дворец; его рану перевязали на городском валу; бой продолжался до вечера, и сирийцы отдыхали лежа на своем оружии. Среди ночной тишины удар в большой колокол подал сигнал к нападению; городские ворота растворились, и из каждых ворот отряд бойцов устремился на погруженный в сон лагерь сарацинов. Халид прежде всех взялся за оружие; во главе четырехсот всадников он полетел на самый опасный пункт, и слезы катились по щекам этого закаленного в боях воина в то время, как он с жаром произносил: "Боже, который никогда не спишь, взгляни на твоих служителей и не отдавай их в руки врагов". Присутствие
