Читать «Крестный отец Катманду» онлайн - страница 22

Кстати, йоги здесь выглядят очень даже по-настоящему: нестриженые волосы собраны в шиньоны, щедро окрашенные красновато-коричневой хной. На лбу тикка — огромный третий глаз, выведенный в виде ярко-малиновой линии между настоящими глазами. Трезубцы, чаши для сбора пожертвований — все при них. Есть даже маленькие уединенные места, откуда открывается прекрасный вид на горящие внизу на погребальных кострах тела.

Мы с Шивой понаблюдали за мускулистыми ребятами, которые поддерживали огонь, пошевеливая дрова трехметровыми бамбуковыми палками, пока, окруженные близкими, сгорали завернутые в белую ткань трупы. Когда с громким звуком лопался чей-то череп, вдова и дети отскакивали на пару ярдов и весело смеялись. Я посмотрел на Шиву.

— А теперь Боднатх. — Невинный тон не выдал моего волнения перед первым выходом на сцену: я не сомневался, что Тиецин там и знает, что я приехал, хотя наша первая встреча назначена только на завтра. Шива удивил меня, объяснив, что в Боднатх можно дойти пешком.

В нашу эпоху ступы считаются принадлежностью буддизма, но возникли за много тысяч лет до Гаутамы. Видимо, они появились здесь вместе с арийскими захватчиками и их ведическими тайнами десять тысячелетий назад. То были времена, когда фаранги знали о магии больше азиатов. Ступа Боднатх представляет собой целомудренно белую грудь высотой примерно сорок пять ярдов и около сотни ярдов в диаметре. Она увенчана остроконечным соском и парой всевидящих глаз примерно в ярд шириной. Но больше всего поражают молитвенные флаги на тросах, натянутые в форме параболы от земли до вершины ступы. Синий флаг символизирует небо, белый — воздух, красный — огонь, зеленый — воду, желтый — землю, и обычно они следуют друг за другом именно в таком порядке.

Флаги с вшитыми в них словами молящихся — распространенное явление в тибетском буддизме и встречаются в Гималаях повсеместно. Ветер подхватывает целебные медитации святых монахов и разносит по всему терзаемому муками миру. Умение использовать ветер и землю в качестве ретранслятора трансцендентного я считаю величайшим культурным достижением. Я бы сказал, прошу меня извинить, более весомым, чем высадка человека на Луне.

Труднее всего было смотреть в глаза. Такие вещи не даются без психического перенапряжения. Хорошо, хорошо, фаранг, ты не желаешь об этом знать, понимаю, тебе интереснее слушать рассказы о сексе, наркотиках и убийствах. Как бы то ни было, я совершил три с половиной своих круга и не пропустил ни одного молитвенного колеса. Шел все время в сопровождении других людей, главным образом монахов и монахинь, то есть профессионалов. Они разговаривали по мобильному телефону, болтали, сплетничали, крутили колеса, ели (здешние жители такие же маниакальные любители пожевать, как и тайцы) и, словно кентерберийские паломники, вершили путь вокруг огромной ступы. Сначала я обиделся, когда пожилая монахиня попросила у меня милостыню. Это абсолютно не в духе буддизма, и на мгновение я почувствовал себя разочарованным: истинный смысл пожертвований не в том, чтобы не позволить монахам голодать, но предоставить возможность дающему проявить милосердие. Старухе не следовало ничего говорить — надо было просто стоять и ждать, когда я совершу добрый поступок. Но она была очень дряхлой и, наверное, несообразительной, и я, чувствуя себя совершенным простофилей, порылся в кармане и дал ей горсть монет и бумажных банкнот. Это мой обычный прием: не смотреть, что достаю из кармана. Когда я подсчитал, сколько монахиня получила от меня, оказалось — больше пяти долларов, для нее целое состояние. Старуха с безразличием, как должное, приняла деньги и подняла на меня глаза, а я, в своем сбитом с толку и слегка параноидальном состоянии, прочитал в них вопрос: «Ну и чем ты занимаешься? Организуешь международный трафик наркотиков?»