Читать «Бумажный домик» онлайн - страница 108

Комиксы, и это в них самое отвратительное, редко дают выход глубоким общечеловеческим побуждениям, но, наоборот, навязывают читателю всякий хлам из понятий и представлений, совершенно чуждых как его повседневной жизни, так и его духовным устремлениям; короче, они дают читателю возможность использовать словарь как ступеньку для социального восхождения. Роман-фельетон манит мечтой. Комикс — культурой. Этим он и ужасен.

Роман-фельетон исходит из истинных потребностей человеческого сердца. Потому он вызывает уважение. Рабочий, который читает Поля Феваля, прекрасно знает, что у сицилийского рыбака и богатого принца Русполи общим может быть только одно — сердце. И только в мечтах найденыш может вознестись на самые верхи в королевстве (это идеальное королевство так близко миру Кафки), а справедливость — восторжествовать над интригами злодеев. Но служанка, читающая комиксы, не чувствует этой границы между реальностью и мечтой, отрицающей реальность. В комиксе рабочий женится на дочери капиталиста вовсе не потому, что нашел клад, или имеет фамильное родимое пятно на плече, или живет в сказочном мире, где высшей истиной является истина сердца. Он женится на ней потому, что трудолюбив и честен, бережет каждый грош и посещает вечернюю школу и вообще живет в обыкновенном мире с его обыкновенными симпатичными бетонными коробками. В этом и заключается мистификация. Ибо Долорес, конечно, знает, что кинозвезда не отдаст руку и сердце простому работяге, что незамужняя девица, родившая ребенка, не считается «обесчещенной» и что приютское дитя, будь оно хоть семи пядей во лбу, не станет стальным или нефтяным королем. Но она думает, что в это надо верить. Что в это принято верить. Если она обвинит себя (в том, что у нее внебрачный ребенок, в том, что она не посещает вечернюю школу — единственное, по всей видимости, что не дает ей завести свой дом моделей, — в том, что позволяет себе «развлекаться», а когда кошелек пуст, это, конечно, совершенно непростительно), если она обвинит себя, то снимет вину с общества, и общество примет ее. Она усвоит «буржуазный» лексикон, «буржуазные» ценности и тем самым получит право расстаться с той малой толикой свободы, которой сейчас располагает. Она раз и навсегда «обесчещена» и освобождена от заботы о своей «чести». Принимая лексикон общества, она освобождается от обязанности критически взглянуть на это общество и, возможно, в чем-то с ним не согласиться.