Читать «Рождение волшебницы» онлайн - страница 866

Зимка действительно заботилась о благе государства, как умела, имея заветную мечту привести всё в такое цветущее состояние, чтобы Юлий в один прекрасный день ахнул, оглядевшись вокруг, и поцеловал свою умницу. Она не затруднялась исправить ошибку, если Ананья указывал на нее в любезной и ненавязчивой манере. Но государево слово свято! Зимка тогда назначала понапрасну обиженного вельможу на другой приказ. И потому в скором времени немало приказов имели по два начальника сразу. Обеспокоенная Зимка не забывала осведомиться, как идут дела в двуглавых ведомствах. Ее уверяли, что дело нисколько не страдает. Она принимала это к сведению не без удовлетворения, однако по природному здравомыслию не признавала такое положение правильным.

Так что утренний доклад у великой княгини среди высших сановников государства был признан за испытание. Зимка заставила себя уважать — если не мудростью, то бестрепетностью решений.

Она редко являлась в Серебряный покой раньше полудня, и к тому времени начальники приказов ждали ее уже два или три часа. Так продолжалось изо дня в день, хотя каждый раз Зимка давала себе зарок подняться с зарей. Она старалась приучить себя к трудолюбию, но достигла на этом пути лишь половинного успеха: заставила рано вставать седовласых судей и дьяков.

Сановитые чиновники ожидали государыню в обитом серебристой парчой покое. Стены занимали тут низкие книжные шкафы красного дерева, для княгини поставили посреди ковра легкое кресло на гнутых ножках перед таким же легким, закругленных очертаний столом. Седьмого изока, в среду, великая государыня Золотинка предстала перед своими приказчиками в строгом платье блекло-красного бархата. Глухое, застегнутое по самое горло платье не имело других украшений, кроме золотых прошв на груди и на рукавах да россыпи жемчуга на плечах — серебристые капельки венчали собой узлы нашитой на бархат тесьмы. Скромные жемчужные серьги и унизанная жемчугом сетка, что покрывала и стягивала скрученные на затылке волосы, довершали убранство, создавая впечатление той строгой, собранной деловитости, о котором так беспокоилась Зимка, сочиняя себе наряды для утреннего доклада. Справедливо полагая, что сбережение государственных средств, о котором часто толковали на заседаниях думы, следует начинать с себя, Зимка не допускала по утру никаких излишеств: от кончиков туфель до убранной жемчугом макушки она не имела на себе ни одного алмаза.

Сановники, поднявшись с лавок, отвесили государыне поклон. Золотинка приветствовала их «здравствуйте, господа!» и уселась за столик со словами «ну что у нас там сегодня?». Подвинула хорошенькую чернильницу из цельного изумруда, заглянув в высверленное нутро, захватила взглядом серебряное перышко и белоснежную бумагу. Конюший Ананья в пышном полукафтане с подложенными плечами раскрыл кожаную папку и докладывал стоя. Добрую четверть часа княгиня слушала, вопреки обыкновению не перебивая. Не обманываясь скучным настроением государыни, суровые судьи и дьяки на другом конце комнаты держались плотно, всем скопом, всегда готовые к худшему. Потом придворные прозорливцы уверяли, что в этот ничем не примечательный день, седьмого изока, они с самого начала ощущали нечто необычайное, что недоброе предчувствие не обошло и государыню, она как будто ждала…