Читать «Крест любви. Евангелие от Магдалины» онлайн - страница 103

– Проследи за тем, чтобы сюда приехала Эфросин. Я не хочу, чтобы Мария осталась одна, когда меня не будет с ней.

– Я обещаю, – сказала Ливия.

Дни и ночи сменяли друг друга, пришли первые благословенные дожди, но Мария даже не заметила. Она могла заняться собой в те редкие моменты, когда приходил Терентиус. Он помогал греку опорожнить кишечник, обмывал его и менял простыни. Тогда Мария умывалась и даже иногда успевала принять ванну. Большую же часть времени женщина проводила, сидя в спальне Леонидаса.

Она больше не могла плакать.

– Мария, – как-то ночью позвал Леонидас. – Я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещала.

– Аа.

– Я хочу, чтобы ты мне в этом поклялась.

– Аа.

– Ты не уйдешь в пустоту.

– Я обещаю. Я клянусь тебе.

Следующей ночью Леонидас сказал ей:

– Я часто вижу Иисуса. Он здесь, в лучах света.

– Он здесь, – прошептала Мария.

Она лежала без сна, совсем не чувствуя Его присутствия. И никакого света не было. Тьма клубилась за окном, а в спальне по просьбе Леонидаса не было лампы. На ночном столике у Марии стоял небольшой масляный светильник, фитилек которого давал лишь слабый отблеск, словно старое серебро. Но утром Марию разбудил тот самый свет, о котором говорил Леонидас. Комната была ослепительно-белой. Мария нагнулась к мужу и в тот же миг поняла, что его больше нет.

Она ничего не помнила о последующих днях, была только одна мысль. Каждый вечер Мария вспоминала об обещании, данном ею Леонидасу: «Я не уступлю пустоте».

Глава 43

Так как ни невестка, ни Леонидас не были многословны относительно приемной матери Марии, Ливия сама нарисовала ее образ. Простая женщина, греческая крестьянка, по непостижимым причинам связавшая себя узами брака с иудеем, вскоре овдовевшая в варварской Палестине. Такой брак говорил лишь об отсутствии здравого смысла.

Потом она осела в Тиверии, гадком новом городе в Галилее. Там она стала заботиться о ребенке. Она, конечно, была хорошей хозяйкой и экономно распоряжалась наследством мужа. За образование Марии платил Леонидас, у девочки были греческие преподаватели с обширными знаниями. Это проскользнуло в разговоре брата однажды, когда он выпил лишнего, а Ливия заикнулась об образованности невестки.

«Теперь всегда так, – думала Ливия. – Матери воспитывают дочерей. То, чему Мария научилась в доме матери в Тиверии, лежало на поверхности: готовить, ухаживать за садом, тратить деньги, а также быть покорной и благодарной».

Исходя из этого, Ливия задолго до встречи с Эфросин думала о ней плохо. Кроме того, у нее хватало забот и без незнакомой родственницы. На ладан дышащее предприятие, пропавший Никомакос, завещание Леонидаса и еще погребение и все связанные с ним хлопоты. Но Ливия обещала брату привезти Эфросин.

От Марии совершенно не было пользы, она слонялась по дому как привидение, не откликалась, когда ее звали, ничего не хотела и не говорила. Однажды утром Ливию поразила мысль, что ограниченная жительница Коринфа ответила согласием на приглашение в гости, потому что хотела защитить интересы Марии и свои собственные в вопросах наследования.