Читать «Уго Чавес. Одинокий революционер» онлайн - страница 23

Родственные связи в Венесуэле значат больше, чем революционные. Поэтому, каким бы античавистом и «контрой» ни был племянник, двоюродный брат, дядя и прочие из семейного клана, ты не можешь оставить без внимания их просьбы о помощи в трудоустройстве. Когда-нибудь ты перестанешь быть casique, и тогда в аналогичной ситуации родственник тебе поможет. Так неумолимо киль революционного корабля обрастает ракушками, замедляющими его прорыв к сияющему социалистическому горизонту.

Само собой разумеется, в боливарианских СМИ появляются негодующие письма простых чавистов о засилье контрреволюционеров в государственном аппарате, а также в управлении нефтяной госкорпорации PDVSA, вооружённых силах, обслуживающем персонале Национальной ассамблеи, то есть — везде и всюду. Претензии очевидны: «Эти скрытые borregos escálidos игнорируют подлинных революционеров, вытесняют их с важных постов, препятствуют прямому доступу к руководителям процесса». Порой раздаются жалобы, что и сам Чавес окружён плотной стеной скрытых саботажников, которые не пропускают к нему «честных людей», способных открыть ему глаза на подлинную (разумеется, «тревожную», какую же ещё!) ситуацию в стране.

Истинная революционность — не только готовность к самопожертвованию во имя высокой идеи, но и стремление ежедневно делать что-то полезное на благо страны, города, муниципалитета, улицы, на которой живёшь. Готовы ли к этому сторонники Чавеса? Невольно вспоминаются многочисленные призывы президента «навести порядок и чистоту» в столице, улицы которой были завалены гниющими горами мусора. Однажды Чавес с горечью сказал: «Каракас вызывает у меня высшую степень отвращения». Но публичные наказы боливарианскому мэру Баррето вычистить город оказались бесполезными, и Чавес напрямую воззвал к своим сторонникам: «Почему бы всем вместе не выйти на улицы нашей любимой столицы и не вернуть ей прежнюю красоту и блеск? Показать всем пример коллективного, бескорыстного труда на благо общества».

Призыв президента услышан не был. Венесуэльцы не привыкли трудиться бесплатно. Соблюдение чистоты на «ничейной территории» их тем более не волнует, поэтому типичный венесуэлец любого социального статуса не задумывается, если надо избавиться от мусора: он его просто выбросит — на улице, пляже, из окна автомашины, в кинотеатре, в торговом центре.

«Мы, венесуэльцы, надо признаться, не любим работать», — сказала однажды с телеэкрана дама-социолог, чем вызвала всеобщую бурю негодования: «антипатриотка!», «космополитка!», «очернительница нации!», «никто в Латинской Америке не работает так, как мы, венесуэльцы!». Уверен, что дама не раз пожалела, что произнесла вслух то, с чем согласны многие её соотечественники. Впрочем, пожилые водители, которые обслуживали линию такси, находившуюся неподалеку от корпункта, даму дружно поддержали: «Страну поднимали иностранцы, которых массово завозили с конца 1940-х годов, и особенно много при диктаторе Пересе Хименесе. Критерий подбора был простой: иностранцы должны владеть полезными для Венесуэлы профессиями. Больше всего в эту страну прибыло итальянцев, испанцев и португальцев. Мы знаем, о чём говорим, среди нас нет ни одного коренного венесуэльца».