Читать «Повседневная жизнь Монмартра во времена Пикассо (1900—1910)» онлайн - страница 136

Обширные апартаменты состояли из мастерской, выходящей окнами на северную сторону в садик, и жилых комнат, смотрящих прямо на солнце и на деревья улицы Фрошо. Восхищенная Фернанда приглашала своих подруг в спальню полюбоваться кроватью в английском стиле с толстыми медными перекладинами. В ее распоряжении была небольшая гостиная, почти целиком занятая роялем, на котором она играла одним пальцем. Чтобы обставить квартиру, Пикассо начал наведываться на блошиный рынок и в лавочки антикваров, расположенные недалеко от нового дома. Он покупал все, что нравилось, нимало не заботясь о едином стиле убранства своего дома. Пикассо был абсолютно чужд всякому украшательству; где бы он ни жил, в Калифорнии или в Нотр-Дам-де-Ви, помещения всегда были загромождены картинами, скульптурными фигурами, предметами старины, папками с рисунками, а мебель неизменно оставалась весьма скромной, почти бедняцкой.

На бульваре Клиши он стал собирать старые вещи, сопровождавшие его потом всю жизнь: мебель времен Луи-Филиппа, обитые шелком диваны, старинные ковры, картины, музыкальные инструменты и, конечно, негритянские безделушки, которые он начал коллекционировать под влиянием Матисса, Дерена и Вламинка, открывших негритянское искусство раньше него. Шкафы, столы, стулья загромождали стеклянная посуда, бутылки в форме Вандомской колонны или Эйфелевой башни, цветные коробочки из ракушек, хромолитографии с инкрустацией из соломы, старинный фаянс…

В этой массе вещей немногие были действительно ценны: Пикассо не принадлежал к коллекционерам, осознанно ищущим раритеты, характерные и совершенные. Для него главными являлись затейливость и необычность. Вот почему так были разочарованы хранители Лувра, куда вдова и сын Пикассо передали коллекцию после его смерти. За исключением произведений Матисса, Руссо, Брака, Гриса, Миро, Балтюса, Балтазара Клоссовски, полученных Пикассо в порядке обмена на свои работы, как это принято у художников, вещи оказались если не фальшивыми, то третьесортными. Коро без подписи, Курбе — сомнительный, Ленен — не Луи, Матье и Гоген тоже не вызвали полного доверия.

Обосновавшись на бульваре Клиши, Фернанда сначала чувствовала себя счастливой. Ее буржуазная натура вполне могла развернуться: она играла роль светской дамы, приглашала на чай, назначила собственный день приема, ею овладела невероятная жажда респектабельности. До безумия влюбившись во все «респектабельное», она была на верху блаженства, когда Поль Пуаре пригласил ее на свой корабль и преподнес в подарок розовый шарф, расшитый золотом.

Демонстрируя благополучие, Фернанда наняла прислугу, которой было почти нечего делать: Пикассо запрещал убираться в мастерской, опасаясь, что пыль пристанет к свежей краске на полотнах; в святая святых допускались только собака Фрика, сиамские коты и обезьянка Моника. Любовники вставали поздно и требовали полной тишины, и прислуга спокойно сидела в кресле, потягивая кофе с молоком и почитывая газету. Для Фернанды, любившей пустить пыль в глаза, главное заключалось в том, что есть кому открывать дверь посетителям.