Читать «Простодушное чтение» онлайн - страница 86

Пока мальчик меняет маршруты, пока прячется, «прокрадываясь полутемным двором», стиснув зубы, переносит удары, плевки, угрозы, он еще держится. Но держится из последних сил, цепляется за остатки романтических представлений. И именно они в ответственнейший для героя момент не уберегают (скорее, наоборот) от главной его ошибки – согласия искать защиту в самом «третьем мире». И защиту ему обещают. Но за определенную плату: дай наколку, ты вхож в дом генерала, помоги нам проникнуть туда. Мальчик загнал себя в угол. Кульминационная точка этого сюжета: мальчик случайно видит Жигу в обществе бандитов, тех самых, которые должны были бы защитить его как раз от Жиги. Герой понимает, что проиграл, что он уже давно пешка в их игре. Мальчик капитулирует. Собственно, убийство Жиги, на которое он пошел, – только форма все той же капитуляции. Мальчику кажется, что это выход: шум вокруг убийства спугнет бандитов, заставит их отказаться от налета на квартиру, сделает его свободным. Рассуждения мальчика абсолютно логичны. Но это уже навязанная ему логика. Да, конечно, злодеи гибли от меча благородного рыцаря, но в «мире первом» герой побеждал в публичном поединке при свете дня, а не прятался в ночном парадном, в простенке, с остро заточенной кочергой. Формально мальчик побеждает, он смог выполнить задуманное, смог подчинить события своей воле, смог отвоевать свободу. Но практически сразу же, глядя на растекающуюся вокруг головы Жиги кровь, он если и не понял, то почувствовал, что и сам повержен. От этой крови уже не отмыться. И что толку, что бандиты, что «третий мир» отпустил его, теперь он сам – «третий мир».

…Странно, но, видимо, в этом есть какая-то закономерность – присутствие рядом с собой сил «третьего мира» мы ощущаем постоянно, однако тема эта редко становится предметом литературы. А если это и происходит, то, как правило, в произведениях, посвященных детству (но отнюдь не детских). Возможно, объяснение лежит в области психологии: наиболее беззащитны перед силами «третьего мира» мы бываем именно в детстве, когда у нас еще нет тех социальных ниш, которые мы обретаем с возрастом и которые жестко ограничивают наш круг занятий, круг общения, возможный круг контактов. В детстве же мы просто «выходим на улицу» погулять. И кто из нас не мечен шрамами (на теле, на душе) тех детских столкновений со всесокрушающей, тупой силой «третьего мира». Возможно, память о них (сознательно или бессознательно) и заставляет нас успокаивать себя мыслью, что мы-то уж давно повзрослели, окрепли, освободились от «детских» страхов. Конечно, можно нарваться на пьяного в автобусе или на грабителя в темном подъезде. Но ведь от этого не убережешься, как от молнии или землетрясения. Мы можем размышлять и говорить всерьез о тиранах, о Сталине и Гитлере; серьезная тема, достойная. А вот об этом нечто, клубящемся вокруг, мелком, вонючем, нагловато-агрессивном, лезущем изо всех щелей? – да бог с вами, еще на это нервы тратить! Хватит этих переживаний в детстве… А может быть, здесь другое? Может быть, мы подсознательно догадываемся, что по-прежнему бессильны перед этой силой? Что пришедшая со взрослостью прочность – миф? И на самом деле наша независимость от «третьего мира» – это только обретенные с возрастом навыки избегать прямых столкновений с ним?