Читать «Простодушное чтение» онлайн - страница 178

...

«Вот русский – лежит и мечтает. О чем мечтает? А как бы вот так все устроилось, что б я ничего не делал и был богатым».

Потрясающе, как наше время воплотило этот образ, почти буквально – пол-России каждое воскресное утро лежат у телевизора, завороженные нагловатыми ухватками ведущего лотерею «Бинго» или «Русское лото», и грезят, что вот сейчас выскочит цифирка, и все – он богат.

Так что неча на зеркало пенять…

Пользуясь толстовско-далевским образным рядом, мы постоянно будем попадать вот в такие ловушки. В размышлениях о сегодняшних проблемах противостояния грамотности и просвещения (цивилизованности и культуры) оппозиция «город – деревня» уже не работает.

Если внимательно прочитать процитированное Порудоминским высказывание Толстого, то мы легко обнаружим в нем еще одну оппозицию, на мой взгляд, более продуктивную сегодня:

...

«распространение книгопечатания, освещения улиц газом… или первобытное богатство природы – леса, дичь, рыбу, сильное физическое развитие».

Ключевое здесь слово «первобытное». Да, крестьянская жизнь была частью природной жизни, и крестьянин изначально был лишен рефлексии по отношению с самому себе как крестьянину. Для него, повторяю, была естественной его неотделенность от жизни природы – он жил в ритме наливающегося колоса, смены дождей и засух, сокодвижения в яблоне и набухания вымени у коровы. Он не знал другой жизни и потому не хотел ее. Другими были отношения крестьянина с деньгами (сошлюсь на свои воспоминания): деньги как эквивалент затраченного времени и сил, деньги как что-то вроде сена на зиму, уложенного в сарай, или семенной картошки в подполе.

Нравственная чистота и здоровье крестьянина – это здоровье природы, от которой он еще не оторвался. Чистота нравов и помыслов, благообразие крестьянина были не чистотой его рефлексии, а отсутствием оной.

Сегодня вернуть человека назад, в те буколические времена, уже невозможно. Времена те кончились. Он уже оторвался от природного круговорота деревенской жизни. И, вступив на путь рефлексии, он должен будет пройти его до конца, воплотив уже в других формах, на другом уровне ту же чистоту и нравственное здоровье. Другого пути нет. Мы все – и «городские», и «деревенские» – давно живем «городской жизнью», и исходить нужно из этого.