Читать «Худей!» онлайн - страница 39

Теперь, когда действительно он получил шанс сказать об этом вслух, он обнаружил, что необходимо усилие, чтобы произнести приговор. Сглотнув, он с трудом кивнул.

— Да. Думаю, что так. Проклятие. Что-то вроде проклятия, — он остановился. — Нет, не «что-то вроде». Я думаю, что на меня наложили проклятие.

Он ожидал, что она зальется насмешливым смехом — так часто рисовалась реакция слушателей на его откровение в снах. Но она лишь опустила плечи и склонила голову, рисуя живописную картину скорби. Несмотря на свой ужас, Халлек ощутил такую едкую, болезненную симпатию-сожаление к ней. Он поднялся на вторую, третью ступеньки крыльца, мягко коснулся ее руки… и был поражен ослепляющей ненавистью, исказившей ее лицо, когда она подняла голову. Он отшатнулся, моргая, и был вынужден ухватиться за перила, чтобы не покатиться вниз со ступенек. Выражение ее лица оказалось точным отражением его чувства к Хейди прошлой ночью. Но по отношению к нему… он нашел это необъяснимым и пугающим.

— Это твоя вина! — зашипела она на него. — Целиком твоя вина! Зачем тебе понадобилось сбивать ту цыганскую п…у?

Вилли смотрел на Леду и не мог вымолвить ни слова. «П…у? Неужели я услышал, что Леда Россингтон сказала „п…а“? Кто бы мог подумать, что она может такое произнести?» А второй мыслью Вилли было: «Все не так, как ты думаешь, Леда. Не моя вина… во всем виновата Хейди… А она себя великолепно чувствует, вся в розовом и голубом.»

Тут лицо Леды изменилось. Она посмотрела на Халлека с вежливо-безучастным выражением.

— Заходи, — сказала она.

* * *

Леда принесла ему мартини, который он попросил, в огромном бокале — две оливки и две крошечные луковички были нанизаны на коктейльную палочку, сделанную в форме крошечного позолоченного меча. А может, и целиком из золота? Мартини оказался очень крепким, но против этого Халлек не возражал… хотя по опыту трех последних недель знал, что окажется в заднице, если станет слишком налегать. Его способность много выпить таяла вместе с его весом.

Все же для начала он сделал большой глоток и благодарно закатил глаза, когда напиток разлил тепло по желудку. «Джин. Чудный, высококалорийный джин», — подумал он.

— Гари действительно в Миннесоте, — глухо заговорила Леда, опускаясь в кресло. В руках у нее тоже был бокал с еще большей порцией. — Только он не родственников навещает. Он в клинике Майо.

— В клинике?

— Он решил, что у него рак, — продолжала она.

— Майкл Хьюстон не смог определить, какого рода это заболевание, как и городской дерматолог, но он все еще убежден, что это рак. Сперва он вообразил, что это лишай, решил, что я заразила его лишаем.

Вилли, смутившись, опустил глаза, но на самом деле в этом не было необходимости. Леда глядела поверх его головы, словно рассказывала свою историю стене. То и дело она отпивала мелкими глотками жидкость из своего бокала. Уровень жидкости медленно, но неуклонно понижался.

— Я засмеялась, когда он в первый раз сказал это вслух. Рассмеялась и сказала: «Гари, если ты думаешь, что это лишай, тогда ты знаешь о венерических заболеваниях еще меньше, чем о термодинамике». Мне не следовало бы смеяться, но это был способ… способ снять напряжение, что ли. Напряжение и беспокойство. Нет, не беспокойство. Ужас… Майкл Хьюстон дал ему кремы, которые не подействовали; дерматолог дал ему кремы, которые тоже не подействовали; потом они стали его колоть, но тоже без результата. Именно я вспомнила старого цыгана с полусгнившим носом, как он вышел из толпы на «блошином рынке» в Рэйнтри на выходных после слушанья твоего дела, Вилли. Цыган вышел из толпы и прикоснулся к нему… прикоснулся к Гари. Он коснулся его лица и сказал что-то. Я спросила Гари тогда, спрашивала и позже, после того как он заболел, но он не хотел мне говорить. Просто тряс головой.