Читать «Худей!» онлайн - страница 32

Вилли подошел к весам в ванной с тяжело бьющимся сердцем. У него начало резать в глазах и заломило в голове. Позже он обнаружил, что так сильно прикусил нижнюю губу, что она кровоточит. Образ весов принял детские оттенки ужаса — весы стали людоедом.

Вилли стоял перед ними наверное минуты три, покусывая нижнюю губу, не замечая ни боли, ни соленого привкуса во рту. Был вечер. Внизу Линда смотрела телевизор, а Хейди подводила домашний баланс в его кабинете.

Он вступил на весы, как на эшафот.

Вес 188 фунтов.

Одним корявым кувырком перевернулся его желудок. В этот момент Вилли очень удивило, почему его не вырвало. Он сосредоточенно боролся, пытаясь сохранить ужин внутри себя — ему была необходима эта пища — теплые, здоровые калории.

Наконец, тошнота прошла. Вилли посмотрел вниз на шкалу и ему вспомнилось, как говорила Хейди: «Они не уменьшают, а прибавляют вес». Вилли вспомнил, как Майкл Хьюстон говорил, что при 217 фунтах он на тридцать фунтов все еще превышает свой оптимальный вес. «Но не теперь, Майкл, — подумал он устало. — Теперь я …худей».

Сойдя с весов, Вилли почувствовал облегчение. То облегчение, которое наверное может испытывать узник в камере смертников, увидев появившегося охранника и священника за две минуты до 12, зная, что пришел конец и не будет указа о помиловании. Оставались еще некоторые формальности, но приговор останется неизменен. Вот — действительность. Если бы Вилли кому-то рассказал о том, что с ним происходит, все бы решили, что он либо шутит, либо помешался — ведь ныне никто не верит в цыганские проклятия, а может, никогда и не верил. Ведь цыгане — деклассе и мире, который наблюдал возвращение домой из Ливана сотен морских пехотинцев в гробах; в мире, который видел, как пятеро узников ИРА (Ирландской Революционной Армии) обрекли себя на смерть голодовкой… и другие сомнительные чудеса, которые на поверку оказались правдой. Вилли убил жену старого цыгана с гнилым носом, а его старый дружок по гольфу позволил ему остаться безнаказанным. Тогда старый цыган решил призвать к своей собственной разновидности справедливости и отомстить одному жирному юристу из Фэрвью, чья жена выбрала неверный день, чтобы в первый и единственный раз в жизни развлечь его рукоделием в движущейся машине. Цыган воззвал к справедливости, которую вполне мог оценить человек типа его прежнего дружка Джинелли.

Халлек выключил свет в ванной и пошел вниз, думая об узнике из камеры смертников, проходившем свои последние мили.

Хейди сидела за столом, освещенная светом настольной лампы. Отодвинув счета влево, она раскрыла перед собой чековую книжку, как партитуру на пюпитре. Но она не выписывала чеки и не подсчитывала цифры. Она только сидела с сигаретой в руке, а когда повернулась к нему, Вилли заметил такое уныние в ее глазах, что едва не пошатнулся.

Халлек опять подумал об избирательности восприятия, том забавном способе, каким ваше сознание не замечает того, чего не хочет замечать… например, когда вы туже и туже затягиваете пояс на убывающей талии, чтобы удержать сползающие штаны… или коричневые круги под глазами жены… или вопрос отчаяния в ее глазах…