Читать «Скользко...» онлайн - страница 2

— Воры! — пронеслась беспокойная мысль.

Одинцов шевельнулся, намереваясь вскочить на ноги, и вдруг почувствовал, что неудержимо скользит к краю кровати. Через мгновение он уже лежал на полу.

Подняться Игорю Витальевичу не удалось. Сколько он ни извивался, пытаясь опереться о пол ладонями, руки скользили по паркету, словно по льду, и Одинцов вновь и вновь оказывался в лежачем положении.

— Да что же это такое! — отчаялся он. — Ведь не сплю же я в конце-то концов?

В том, что происходящее не сон, Игорь Витальевич убедился, крепко стукнувшись головой о ножку кровати. Он тотчас оставил попытки подняться, расположился поудобнее на спине и затих, растерянно шаря взглядом по потолку.

Грохот в соседней комнате понемногу прекратился. В наступившей тишине Одинцов услышал какой-то подозрительный шелест. Он поднял голову и обмер.

Прямо на него двигался платяной шкаф. Дверцы его были распахнуты, и с потолка падало белье. Вытянув рукава, белоснежные сорочки медленно скользили по полу к Игорю Витальевичу, словно намереваясь заключить его в свои нейлоновые объятия. Кровать развернулась поперек спальни; не отставая от нее, похожий на огромный розовый цветок, степенно плыл торшер. Было в этой картине что-то завораживающее, и Одинцов оцепенело наблюдал за ожившей вдруг мебелью.

Шкаф между тем коснулся согнутой ноги Игоря Витальевича. Тот судорожно брыкнулся. От толчка шкаф замедлил движение, а Одинцов, словно по ледяной дорожке, выскользнул в соседнюю комнату.

Там царил полнейший разгром. Все, что находилось на столе, тумбочке, подоконнике, упало. Цветной телевизор слепо таращился на Игоря Витальевича разбитым экраном. Японский сервиз — семейная гордость — вывалился из открытого серванта и превратился в жалкую кучку фарфорового хлама. Разноцветными стекляшками стали хрустальные вазы. Из книжного шкафа выпали все книги и рукописи Одинцова. Все это сгрудилось в углу комнаты, представляя собой адскую смесь разнокалиберных обломков. Не пострадал лишь телефон, да и то только потому, что стоял на полу. Отъехав на длину шнура, он при появлении Одинцова истошно зазвонил. Игорь Витальевич оттолкнулся от поверженного телевизора и подъехал к аппарату. С трудом зажав в ладонях выскальзывающую трубку, он услышал плачущий голос Федорыча:

— Батюшки мои! Да что же это делается-то? Конец света пришел! Игорь Витальевич, родной ты мой, вызволи меня отсюда, Христа ради! Смертушка, видно, моя на пороге…

— Федорыч, что с тобой? — закричал перепуганный Одинцов.

— Да ить только плитку зажечь хотел! Рубильник включил, оно и началося. Ах, грехи мои тяжкие! Говорила мне, Прасковья…

Что говорила Федорычу мудрая Прасковья, осталось невыясненным. В трубке что-то загрохотало, звякнуло и все смолкло. И сколько ни крутил Игорь Витальевич диск телефона, ответом ему была мертвая тишина.

Одинцов распластался на полу и постарался осмыслить происходящее. Он не сомневался в том, что рубильник включен именно в экспериментальной лаборатории, за Федорычем и раньше замечались подобные вольности. Значит, пришла в действие установка для исследования трения. Поток частиц облучил брусок германия, и трение между ним и подложкой исчезло.