Читать «Души потемки» онлайн - страница 85
Владимир Викторович Наумов
Застыдившись, как мальчишка, которого застали за чем-то непотребным, я суетливо отвернулся.
— Я кое-что слышал о тебе — коварная колдунья, обращает путников в цветы. Где ни появится — сеет смуты и смерть. Правда? — поглядывая исподлобья процедил я.
Забудь-Забудь оставила в покое поясок. Растерянность, испуг, мольба быстро сменяли друг друга на ее лице.
— Зачем ты так? — в отчаянии отшатнулась она.
Я пожал плечами.
— А ты стал жестоким.
— Учителя были хорошие.
Хрустнула поломанная сигара. В левом углу на стене висит картина Килина «Одинокий». За столом сидит сгорбленный старик, перед ним бутылка, в руке граненый стакан. Увидев впервые, я физически ощутил исходящую от картины безысходность и отчаяние. Андрей тогда потерял маленькую дочурку. А что утратила Цветочная Колдунья?
— Карлос был неплохим человеком. Его сгубило честолюбие. Временами он терял контроль над собой, и тогда орды нечисти набрасывались на этот берег Реки судьбы. Чтобы уравновесить его поступки, призвали меня.
Я слушал, затаив дыхание.
— Красота спасет мир.
Она кивнула, соглашаясь.
— Но древние просчитались. Вышло все наоборот.
— И тогда ты спряталась в Долине Забвения.
Забудь-Забудь встрепенулась.
— Я не хотела никого видеть. Мне было страшно. Чары, наведенные на цветы, не позволяли никому проникнуть в Долину Забвения.
Маленькая испуганная девочка забилась в уголок, породив тем самым легенду о жестокой Цветочной Колдунье.
— Останься со мной.
— Не могу.
— Лучезарные не пропустят тебя к Зеркальной Вершине.
— Пусть попробуют, — я посмотрел на Перстень Мрака, — у меня есть для них несколько сюрпризов. И вообще, я хочу домой.
Колдунья подошла к стеллажу и достала потрепанный томик стихов. Раскрыв наугад, она прочла верхние строчки:
— Твой дом здесь.
Я не был в этом уверен. Слизняк очнулся, едва я прикоснулся к его плечу.
— Мы уходим.
Забудь-Забудь вышла нас проводить. Я набрался духу и поцеловал ее на прощание. Она не поощряла меня, но и не оттолкнула.
— Прощай, — и припустился догонять Слизняка, но вдруг вспомнил о магической защите.
— Последний вопрос. Почему ты охраняешь Джошуа?
Колдунья на секунду задумалась.
— Он напоминал мне тебя. Тоже романтик, только не хочет в этом признаваться, даже себе.
Убийца-романтик, что ж звучит ничуть не хуже, чем романтик-монстр. Обратный путь мы одолели гораздо быстрей. Уже на тракте я подумал, что мне чуточку жаль Забудь-Забудь, но тем не менее считаю, что поступил правильно, разрушив защитные чары. Пусть выползает из своей ракушки. Я не вижу причин делать для нее исключение, если в силу сложившихся обстоятельств мое кредо — потрясать сложившиеся устои.
Пятнистый Кошмар
1
Набегающие на берег волны играли буро-зелеными водорослями. Речные чайки, или их аналог, с пронзительным криком ныряли в воду и выхватывали мелкую рыбешку. Болото Ужаса за рекой, расцвеченное всполохами молний, бесновалось. Свинцовые, с прожилками охры, небеса грозно хмурились и порыкивали.
Несколько стариков чинили обветшавшие сети, их спутницы собирали на мелководье съедобные раковины. Промозглый восточный ветер трепал седую гриву волос Уйди-Уйди. Она задумчиво вглядывалась в даль, за реку. Где-то там возродился Огненный бог. Каким образом слух о Фениксе разнесся по городам и селам, никто не знал, но первые паломники уже потянулись к храму. С каждым днем их становится все больше и больше, с каждым днем в деревню приходит все больше чужаков. Они несут заработок жителям деревни, но и… перемены. Не их ли так жаждала жрица, не она ли первой заключила сделку с чужаком. Уйди-Уйди мучили сомнения: не предала ли она культ Единорога. Культ чистоты и непорочности. Пролетевшие годы подточили ее веру в превосходство речного народа. Даже старики с трудом вспоминают времена, когда их селения посещали наяды. Как случилось, что народ испокон века связывающий свою судьбу с водной стихией вдруг отвернулся от своих корней. Принял культ Единорогов. Отверг своих лесных братьев. Как такое могло произойти.