Читать «Перворожденная» онлайн - страница 2

У каждого за плечами то, что отдает тьмой и злом. Можно дать им дорогу, можно обвинить во всем мир и его окрестности. А можно попытаться совладать с, казалось бы, неодолимым.

Проверить себя по-настоящему можно только на оселке неодолимого. Это страшно — и даже не только риском для жизни. Страшно понять, что ты — вовсе не тот, кем считал себя. Не праведный воин, но трус. Не благородная мстительница за погибший род и потому ставшая суккубом, но банальная убийца по найму. Не хранительница великой тайны, но надменная и пустая оболочка, телесная форма, где не осталось даже памяти об утраченном великом даре.

Глядя в бездну, надо помнить, что увиденное в зеркале тьмы может очень тебе не понравится. Но, даже если это окажется так — есть шанс исправить. Великая цель может дать великие силы.

«Перворожденная» — роман о пути. О дороге к себе и от себя. Тьма и свет в душах героев — не просто символы, их нельзя сбросить подобно испачкавшемуся плащу, от них нельзя отказаться; но их можно направить на полезное, подобно тому, как человек направляет бурные потоки на орошение полей.

«Перворожденная» — очень тонкая, поэтичная проза. Эльфийская. Пронизанная музыкой и светом, красивая. И о ее героях так и хочется казать цитатой из «Белого солнца пустыни»: «Люди попадаются мне все больше хорошие, я бы даже сказал — душевные».

Ник Перумов

1

Рассвет увяз в туманной дымке. Белесовато-розовые полосы расчерчивали небо, с трудом разгоняя серую хмарь. Птицы, в этот час уже щебетавшие в густой листве, нынче примолкли, доносились лишь одинокие трели самых отважных.

Тревожный рассвет.

Финеас приподнялся, сел на кровати, глядя в окно. Со второго этажа открывался вид на уютный италийский дворик, увитый плющом, с цветущим вдоль низенькой плетеной ограды олеандром. За кронами виноградных лоз, смоковниц и гранатовых деревьев мерцала лазурная чаша Лигурийского моря, подернутая туманом.

Городок просыпался. Возвращались с ночного лова рыбаки, и выходили в море новые суденышки — на лов утренний; потянулся по улочке запах хрустящего хлеба и свежих лепешек из пекарни Джакоббе Пьяджо; заскрипели колесами повозки зеленщиков.

Привычное начало дня в Салике, привычные хлопоты, и все же… тревожно. Даже люди, не обладающие даром Финеаса или хотя бы его именем, наверняка почувствовали беспокойство. Что уж говорить о темном маге, пусть и отошедшем от дел. Казалось, походы, сражения, кампании и неизменная их спутница, лагерная побудка на самой заре, остались в прошлом, валяйся хоть до полудня — но нет, не сегодня. Совершенно точно не сегодня.

Он откинул легкое одеяло, встал, плеснул из кувшина воды в медный таз и принялся умываться.

В начищенной меди на миг отразилось загорелое лицо с тонкими резкими скулами, высокий лоб, карие глаза под прямыми бровями, жесткие губы и заросшие щетиной подбородок и щеки. В уголках глаз виднелись черточки морщин, возле носа — две заметные складки. Темно-каштановые волосы до плеч Финеас собрал в короткий хвост, стянув его черной лентой. Следующий час он немилосердно гонял себя, проделывая восьмерки, отбивы и атаки тяжелым деревянным мечом. Десять лет службы наемника не уберешь из памяти каким-то полугодом мирной жизни. Тело слушалось как раньше — гибкое, мускулистое, — Финеас был доволен. Да, он теперь обыкновенный маг крохотного приморского поселения и, когда у него заканчиваются деньги, принимает заказы на зачаровывание капусты, укрепление рыбачьих сетей и излечение насморков. Но никто не знает, сколько продлится беззаботная жизнь. Быть может, ее срок уже вышел.