Читать «Быть котом» онлайн - страница 24

Периоды затишья между ссорами становились все меньше и в конце концов сошли на нет.

Теперь папа с мамой ругались без передышки. Сколько раз Барни умолял их перестать, сколько раз брал с них обещание не делать этого! Без толку. Они продолжали ссориться.

Это был настоящий ад.

Лежа по вечерам в кровати, Барни закрывал уши ладонями и зажмуривался, чтобы не слышать криков. «Замолчите, — шептал он. — Пожалуйста, просто замолчите».

Все это было ужасно. Но еще ужаснее было их решение развестись. Когда он был маленьким, он не знал, что такое «развод», хотя всегда понимал, что это что-то нехорошее. Как могло слово, в котором есть буквы «а» и «д» — именно в таком порядке, означать что-то приятное?

— Папа больше не будет с нами жить, — сказала мама.

— Что? Почему?

— Потому что мы подумали, что тебе будет лучше — да и всем нам будет лучше, — если мы с папой будем жить отдельно.

— То есть вы расстаетесь из-за меня?

— Нет, Барни, разумеется, нет, — сказала мама.

— Вот и отлично. Потому что я не хочу, чтобы вы расставались. Почему вы не можете просто перестать ругаться? Неужели это так трудно? Нам в школе рассказывали про картезианских монахов, которые молчали много лет подряд! Почему вы не можете просто всегда молчать? Тогда вы не сможете ругаться.

Но слова его не возымели никакого действия — даже на папу, который, положив ему руку на плечо, сказал:

— Барни, иногда решение, которое кажется плохим, на самом деле оказывается самым лучшим.

— Но как мы с тобой будем видеться?

— Будем встречаться по воскресеньям. Ходить куда-нибудь вместе.

Но Барни это не впечатлило. Они и так ходили куда-нибудь вместе по воскресеньям. Проблема была в понедельниках, вторниках, средах, четвергах, пятницах и субботах. И отсутствие дома папы явно не способствовало ее решению. Теперь Барни ловил себя на том, что скучает по крикам родителей — все лучше, чем слушать, как мама плачет одна в своей спальне.

Так прошло около года.

Все воскресенья он проводил с папой, который изо всех сил старался развлечь его, таская по зоопаркам, паркам аттракционов и футбольным матчам, чего раньше никогда не делал.

— Ну как, тебе было весело? — неизменно спрашивал папа в конце дня.

— Да, — отвечал Барни, и иногда это и правда было так. Но одного дня веселья было недостаточно, чтобы возместить шесть дней тоски.

Поддельный Барни

Барни ждал, уткнувшись носом в лодыжки Риссы. Она взглянула вниз и улыбнулась той же бессмысленной улыбкой.

Как доказать ей, что он — это он?

— Ах, ты еще здесь… — пробормотала она.

Барни вдруг ощутил внутри себя странную вибрацию, как будто откуда-то изнутри поднимались теплые пузырьки. Да он же мурлычет! Вот странно, ведь он совсем не чувствует себя счастливым. Каким угодно, только не счастливым. Однако он мурлыкал — и так громко, что это напоминало шум дрели. Потому что мурлыканье — эта величайшая загадка, которая уже много веков ставит ученых в тупик («Проверим гортань! — Нет, это где-то в другом месте!») — не имеет никакого отношения к удовольствию или радости. Это просто волшебство. И звук мурлыканья — это звук самого волшебства. Или, скорее, звук волшебства, ставшего реальностью.