Читать «Хранители Кодекса Люцифера» онлайн - страница 338

Голос вернулся к ней только после того, как они объехали центральную башню и больше не могли видеть женщину в белом.

– Кто это? – прошептала она.

Генрих перевел дух.

– Это Поликсена фон Лобкович, жена рейхсканцлера. Наша хозяйка.

У нее возникло впечатление, что он хотел назвать другое имя. Александра не знала, что она всем своим видом кричит о помощи. Это было так же ясно, как если бы она протянула к нему руки и, вцепившись в него холодными пальцами, закричала: «Держи меня!» Черты его смягчились, лицо уже не было таким напряженным, каким оно оставалось в течение всего путешествия. А если что-то и осталось, оно скрылось за его улыбкой, оттеснившей большую часть сомнений, которые тревожили Александру. Она невольно протянула к нему руку, и Генрих, взяв ее, нежно сжал.

– Не бойся, – сказал он. – Мы уже у цели.

Она улыбнулась в ответ. Стоило только попытаться, и оказалось, что это не так уж трудно сделать.

Торжественная делегация все-таки была. Вход в главное здание находился за внутренними воротами замка, и там стояли с полдюжины кланяющихся мужчин и женщин. Был также таз с чистой водой, в котором можно было помыть руки, кувшин с вином и два бокала, которые им навязали. Принесли и маленькую буханку хлеба, от которой Генрих отломил два куска и протянул один ей. Александра положила его в рот и прожевала. Есть ей не хотелось. Она смотрела, как его белые зубы откусывают кусочек от его части, но не видела, чтобы он откусил еще раз. Когда она наконец проглотила свой кусок, он упал ей в желудок, как комок глины.

Одна из служанок провела Александру в комнату, где находились большая кровать, несколько сундуков и ковры. Meбель производила такое впечатление, как будто время прошло мимо нее так же, как и мимо самой крепости. На стенах висели картины, на плоских крышках сундуков стояли статуэтки и безделушки, которые явно не вписывались в интерьер комнаты, хранившей атмосферу времен императора Фридриха II. у Александры появилось ощущение, что если она позволит вещам влиять на себя, то начнет чувствовать свою чужеродность. Это не бросалось в глаза, а скорее исходило из того, как висели картины (все портреты были обращены к двери, будто сторожили ее), как полог укутывал кровать (наподобие катафалка) и как стояли сундуки (словно копировали устройство охранных городских валов). Чтобы пробраться на середину комнаты, новоприбывшему пришлось бы приложить определенные усилия и буквально протиснуться между сундуками.

Александра покрепче уперлась ногами в пол возле одного из сундуков и сдвинула его на несколько дюймов в сторону. Цвет ковра под ним был ярче, чем на остальной части. Она предположила, что так же обстоит дело и с другими сундуками. Кто бы ни поставил их таким образом, они просто остались стоять, служа немым свидетельством того, что предыдущий жилец этой комнаты боялся чего-то, что могло прийти снаружи. Пожалуй, стоило уточнить: «снаружи» означало вовсе не извне замка, а извне комнаты. Враг человека, который здесь жил, находился в замке. Картина, висящая под одним из окон, была повернута лицом к стене. Это напугало Александру. Девушка шагнула было туда, чтобы повернуть ее, но тут открылась дверь, и она виновато остановилась.