Читать «Хранители Кодекса Люцифера» онлайн - страница 297

И в результате, что было совершенно очевидно, на достаточное количество вина денег уже не хватило – или на его приличное качество. Рейнское вино вместо токайского! Впрочем, что касается Вильгельма фон Лобковича, то, в сущности можно было рассчитывать только на то, что он никогда не понимал, что к чему.

Хозяин оживленно беседовал с графом Шликом. Граф выглядел измученным. Если быть точным, то и Колонна фон Фельс, всегда полностью соответствующий своей фамилии, и Вацлав фон Руппа выглядели куда бледнее, чем обычно. Это сбивало с толку графа Турна, и прежде всего потому, что он знал: в комнате есть еще один человек, четвертый по счету, представлявший собой в данный момент собственную тень, а именно – он сам. Как ни странно, все это наводило на мысль, что между ними существует некая связь, о сути которой граф и догадываться не хотел.

Что касалось самого Турна, то началось все с того момента, когда сильные бедра супруги внезапно сомкнулись вокруг его тела, не дав ему осуществить намерение повернуться к ней спиной.

– А как же я? – спросила она.

– А что вы, любовь моя? – растерянно откликнулся граф.

– Вы ведь получили удовольствие, дорогой мой. Теперь моя очередь!

После чего граф ощутил, как пятки супруги сжали его ягодицы, как если бы она пришпорила лошадь.

После нескольких ночей, в течение которых он покорялся неслыханным требованиям супруги, Турн начал находить удовольствие в данной ситуации. До сих пор наслаждение от общения с женским полом – будь то супруга, кухонная девка или шлюха – было исключительно односторонним, направленным на его удовлетворение. То, что его жена теперь тоже требовала удовольствия от акта, было так предосудительно и шло до такой степени вразрез со всеми приличиями, что граф просто ослеп от страсти. На днях он раньше времени покинул заседание совета земли, чтобы покувыркаться с супругой в постели. Такого постоянного возбуждения он не испытывал, даже когда сватался к своей жене, ибо довольно быстро обнаружил, насколько послушна одна из ее горничных.

Возможно, у господ фон Руппа, фон Фельса и Шлика дела по непонятным причинам обстояли так же? Однако спрашивать об этом было нельзя – в противном случае можно было погрешить против хорошего вкуса еще сильнее₄ чем Вильгельм фон Лобкович!

И уж тем более нельзя было спрашивать, не начали ли жены других господ внезапно. уклоняться от супружеских обязанностей, причем именно в тот момент, когда стало ясно, что они способны в постели на такие штучки, на которые даже проститутки в борделе были готовы пойти не иначе, как только за совершенно неприличную плату!

Вместо стонов, вздохов, обильного смазывания маслом или смальцем всех частей тела, уменьшенное трение которых дарило ни с чем не сравнимое наслаждение, – неожиданная меланхолия, дурное настроение и неприятные вопросы. «У тебя что, мужества не хватает, чтобы достаточно повлиять на совет земли и наконец предпринять что-нибудь против вообразившего себя невесть кем Фердинанда?» «Неужели до сих пор никто не хочет воспользоваться правом на смещение нынешнего короля путем голосования, которое вы себе выторговали?». «Неужто никто не решится покончить с компромиссами и поставить на место проклятых Габсбургов? Или они считают, что постоянное капание из открытой раны желаннее, чем одноразовое кровопускание, которое очистит язву?» Подобные расспросы обеспечивали мужчине бессонные ночи, особенно если он пытался спать со столбом толщиной с флагшток между ног, потеряв желание удовлетворять естественные потребности с повизгивающей служанкой, которая стоит на кухне, высоко задрав зад, и при этом чистит овощи, – теперь, когда он наконец узнал, что такое настоящее качество!