Читать «Хранители Кодекса Люцифера» онлайн - страница 260

– Почему именно сейчас? – спросил Вацлав. – Какая польза мне сейчас от этой правды?

Ответ на его вопрос нанес бы всему, что было когда-то в любви между Андреем и Вацлавом, смертельный удар. «Ты – часть плана, – прозвучал бы ответ. – Плана, который я выдумал. Я бы предпочел обманывать тебя всю твою жизнь, сынок, но сейчас ты нам очень нужен». Андрею пришлось приложить определенные усилия, чтобы проглотить желчь, поднявшуюся к горлу.

– Я… – начала Агнесс.

Он накрыл своей ладонью ее руку. Она умолкла. Их взгляды встретились.

– Это ведь была моя идея, – сказал Андрей.

– Но это я тебя… – Когда сестра замолчала, Андрей понял, о чем она подумала в последнюю секунду. О том, как воспринял бы Вацлав, если бы она закончила предложение: «Но это ведь я заставила тебя рассказать правду твоему сыну». Он спросил себя, могло ли признание ухудшить ситуацию.

– Я вам нужен, – сказал Вацлав. – Речь идет о фирме.

– В какой-то степени… в определенном смысле, да, – подтвердил Андрей. – Но…

Вацлав повернулся и вышел, не сказав больше ни слова.

1618: Часть II

Глубокое падение

Только мертвецы видели конец войны.

Платон

1

Филиппо двигался в согласии с ритмом, не открывая глаз. От ударов все его тело раскачивалось.

– Резче, – пыхтела Виттория. – Резче.

– Я делаю все, что могу, сестричка, – ответил Филиппо – или, точнее, хотел ответить, но понял, что у него пропал голос. Он чувствовал руки Виттории, обхватившие его руки, чувствовал запах ее пота и своего собственного. Ему, казалось, что он уже весь скользкий.

– Резче.

– Клянусь, я никогда больше не буду есть масло! – Эту шутку ему тоже не удалось произнести вслух. Филиппо попытался открыть глаза, но его веки будто свинцом налились. Тем временем он понял, что удары следуют согласно ритму, который звучит где-то снаружи. Он узнал этот ритм. Это была вибрация, которая заставляла отзываться каждую клеточку его тела, отчего появлялось ощущение, будто с каждым новым ударом душа удаляется на один шаг от всех других людей и движется в темноту, в которой она будет находиться на привязи – вечно.

– Резче.

Это была дрожь, которой библия дьявола наполняла каждого, кто к ней приближался. Это было нарастающее и ослабевающее жужжание осиного роя. Это было биение сердца сатаны.

– Резче, Филиппо.

– Я больше не могу.

– Не сбавляй темп, Филиппо. Не сбавляй темп.

У него закружилась голова. Казалось, его тело захотело сообщить ему, что он вовсе не сидит напротив Виттории в кухне дома кардинала Сципионе Каффарелли в Риме, а лежит на спине. Его конечности дрожали. Руки Виттории сжимали все крепче его руки и вытягивали их, и внезапно Филиппо понял, что он вовсе не держит скользкий влажный пестик маслобойки, а что руки его лежат на теплой, мокрой от пота коже. Виттория положила его руки на что-то иное, на твердую липкую палку, на которой под его ладонями расцветали две жесткие почки. Ужас растекся по нему, как кровь по воде.

– Резче, Филиппо. Хватай их. Вот так, правильно. Резче.

– Виттория… – стонал он. – Боже мой…

– Нет, – возразила она. – Нет у тебя Бога. Ты не задал себе вопроса.