Читать «Альманах Felis №002: Лики Войны» онлайн - страница 30

Бабушка засмеялась. Добавила шутливо:

– А хоть и молодая! А могу не успеть! Потому и рассказываю – раз случай нам вышел.

– Ты мне ещё про Наденьку не рассказала, – спохватилась Зайка, – и про других мальчишек. Может, ещё кто погиб?

– Может, ещё, – горько согласилась бабушка, – проще сказать, кто жив остался.

Зайка подняла на бабушку настороженные глаза. Сдавленно спросила:

– А кто жив остался?

– А вот эти ребята, – охотно указала бабушка три лица на фотографии, – один, вот этот, Стёпка Малахов, по сей день жив, к Шурочке на нашу встречу приходил, тряхнул стариной, грудь в орденах. Вот он только и остался, а эти двое… вот, Сеня Снеговой и Вася Трофимов… те не зажились. Война – она и потом людей подбирает. Пусть и вернулись – а от неё не ушли.

– Трое?– поразилась Зайка, – из всего вашего класса – только трое?

– Трое, – грустно кивнула бабушка, – вон, сочти, сколько их было-то. А вернулись – трое. Кто где. Кто как.

Зайка насчитала восемнадцать будущих бойцов. Взгляд её скользнул по одному, в верхнем ряду, который обращал на себя внимание тонкими благородными чертами лица, изящным изгибом бровей. Красивое лицо, что говорить. Зайка коснулась его пальцем:

– А этот как?

– Толя Клеванов. Интеллектуал был. И рыцарь, каких поискать. Так уж его дома воспитали. Никогда не сядет, если девочка стоит. И вперёд пропустит, и сумку поднесёт. Самое тяжёлое на себя возьмёт – но чтоб девочку освободить. Другие ребята и не заметят – а этот не мог. Мы с ним в младших классах в библиотеку вместе ходили. Он ещё до школы свободно читал – и увлекался. И я с ним, за компанию. Мы в одном доме жили, ну, и где-то дружба была, на литературном поприще. Уж такой был начитанный, такой всё знающий, обо всём умеющий судить. Может, учёным был бы. Такой умница! А пропал по-глупому. В штрафной угодил.

– А за что? – удивилась Зайка. Бабушка вздохнула:

– Говорю же – по-глупому. Ну, что тебе сказать? Ноябрь… семнадцатое… страшный был день! Немцы на Москву прут, уже в Крюково. Кто мог – из Москвы бегут, а на защиту всё ребят посылают. Ну, и Толик как раз попал. Вот проходит их часть прямо по переулку, где наш дом стоял, и останавливается точно против парадного. Ну, что тут скажешь? Бывает же так! Вот – пока передышка – Толик и отпросился у командира – к матери забежать. А тот вроде бы слышал и добро дал… а вроде и не слышал. Во всяком случае, потом от слов своих отказался. Ну и получилось – самовольно покинул строй. Дезертир, стало быть. Умный-то – умный, а практической сметки нет. Вернулся – тут же под арест угодил. Ну, и в штрафной. А в штрафном – там что ж? В первом же бою…

– Что ж это так, бабуль, – озабоченно нахмурилась Зайка, – кого ни помяни – с каждым чего-то не то не по-людски. Ну, а другие… с ними-то как?

– Да кто как, Зай. Только ведь смерть – она всегда нелепа, всегда ужасна. А когда ещё такие молодые, только подрасти сумели. Вот этот паренёк, Костя Потапов, под Ельней. А этот, Миша Смагин, смертью храбрых, медаль посмертно. А вон Алёша Тусунов… тот под Сталинградом, без вести пропал.

– И о нём ничего не известно?