Читать «Альманах Felis №002: Лики Войны» онлайн - страница 22

Да и умиляет он, взгляд в прошлое. Всё-таки, детство – оно такое щемящее! В детстве – всегда хорошо. Какое бы оно ни было: голодное, холодное. А уж такое, как у Зайки-то – с мамой-папой-бабушкой, да когда так любят! – это ж… Одно слово – детство! Нет большего счастья!

А бабушка всё приговаривала, крутя фотографию:

– Ишь, девчонка-то… теснит подружек. Вперёд рвётся. Задиристая, поди? Палец в рот не клади?

– Это Фролова, бабуль, – неразборчиво бормотнула разморенная Зайка.

– А вот мальчишка,– залюбовалась бабушка,– лихо-ой! Вон дружка – за плечи. Другого притиснул. А этот зубы скалит. А вон озорные. Сцепились!

– Это Бусаров с Останиным, – очнулась, наконец, Зайка и решительно забрала фотографию, – да не разглядывай ты их! Изображают невесть чего. Смотреть противно!

Бабушка примирительно проговорила:

– Ну, что ж? Мальчишки. Им же надо похорохориться, себя-то показать. Это ж в них дух бунтарский бьёт. Без него и мальчишки нет. Пройдёт потом! Остепенятся! Солидные, умные будут. Вот увидишь.

– Да? – с некоторым любопытством обронила Зайка. Подумав, спросила: "И в каком же возрасте?".

– Ну, не скоро, – степенно согласилась бабушка, – повзрослеть – время нужно. Кто как. Один – раньше. Другой – позже. Да ты время-то не торопи. Вот сейчас вешним денькам порадуйся. Деньки-то эти – пусть незрелые они, а светлые. Молодые.

Зайка соглашалась: перспектива когда-нибудь превратиться в бабушку, пусть даже такую славную, как у неё, Зайку, хоть не пугала, но и не радовала. Конечно, быть молодым – лучше. Хотя и старым быть – тоже со стороны ничего: это ж авторитетно, основательно, серьёзно. Мудро, наконец! Уважают тебя, считаются с тобой, спрашивают, советуются, место уступают. С почтением произносят: «А! Это Ирина Петровна разрешила? Тогда конечно».

Зайка задумалась. Представила себя бабушкой. Аккуратной и доброжелательной старушкой. С седыми, забранными в пучок волосами, со множеством морщинок на лице. В сером клетчатом платье – длинном и широком, но чистом, отутюженном, с кружевным воротничком. И пахнуть от неё будет свежим отглаженным бельём, сдобными плюшками с ванилью, или старыми книгами, тем особым запахом, который витает в воздухе, когда раскрываешь какой-нибудь домашний заслуженный фолиант времён бабушкиного детства. А то и духами. Терпкими, тяжёлыми, солидными – бабушкиными. Сразу носом чувствуешь – очень значительный человек.

Зайке всё это понравилось. Пожалуй – подумала она – у старости есть свои преимущества. Разве может легкомысленное детство быть таким респектабельным, таким весомым. А столько знаний! Столько умений! Нам, молодым, ещё всему учиться и учиться! А старость всё уже знает и умеет. Только к делу применяй!

От этого открытия её отвлекла сама же бабушка.

– Ну-ка, – сказала, – принеси наш Общий альбом, мы с тобой фотографию сразу туда, в Историю, и приклеим. Пусть у нас всё по порядку будет.

Общий альбом да История – вполне устоявшиеся понятия в семье. Зайка знала, что фотографии любительские, дружеские, развлекательные и тому подобные хранятся в разных весёлых альбомах, с цветными обложками, с картинками, с остротами и стихами, в которых изощрялись домашние в хорошие минуты. Зайка с мамой, например, после лета оформили такой разудалый, искрящийся радостью альбом: фото зайкиных каникул и отпуска родителей в букетах и куплетах. О мастерстве исполнения – это судить потомкам (Зайка часто пыталась их представить себе – этих потомков – но всегда получались туманные силуэты – чужие и безликие). Но вот что в этих куплетах-букетах сохранился яркий неподдельный праздник – в этом Зайка не сомневалась. Как грустно, как плохое настроение, как неприятности какие – открывай летний альбом и вспоминай золотые деньки. И знай – что эти – не последние. И – представьте – отличное средство! Зайка сколько раз им спасалась!