Читать «Последняя песня» онлайн - страница 3

Это уже вторая сгоревшая церковь за два месяца в округе Нью-Гановер. В ноябре ковенантская церковь Доброй Надежды была уничтожена полностью.

— Полицейские до сих пор считают этот пожар подозритель­ным, называют наиболее вероятной причиной поджог, — отме­тил Райан.

Свидетели показывают, что менее чем за двадцать минут до пожара видели бутылочные ракеты, которые запускались с бе­рега за церковью, — возможно, в честь наступления Нового года.

— Бутылочные ракеты, запрещенные в Северной Каролине, особенно опасны в нынешнюю засушливую погоду, — преду­преждает Райан. — Этот пожар ясно показывает, почему имен­но. Человек в больнице, а церковь полностью сгорела».

 Когда ма закончила читать и вопросительно посмотрела на дочь, та поколебалась, но потом со вздохом начала рассказывать историю, по-прежнему казавшуюся ей совершенно бессмыслен­ной, даже сейчас, когда все осталось в прошлом.

Ронни

Шесть месяцев спустя

Ронни съежилась на переднем сиденье машины, гадая, по­чему, спрашивается, мать и отец так ее ненавидят. Она реши­тельно не могла понять, почему ей пришлось приехать к отцу, в эту безнадежную южную глушь, к черту на рога, вместо того что­бы проводить время с друзьями на Манхэттене.

Нет, оставим это. Она не просто навещает отца. Навещать — означает пробыть здесь уик-энд-другой, может, даже две неде­ли. Положим, просто визит вежливости она еще могла бы вы­нести. Но остаться почти до конца августа? Почти на все лето?! Настоящая ссылка! Почти все девять часов, которые заняла по­ездка, она чувствовала себя заключенной, которую переводят в провинциальную тюрьму. Невозможно поверить, что мать дей­ствительно решила отправить ее сюда!

Ронни была так погружена в собственные горестные мысли, что не сразу узнала моцартовскую шестнадцатую сонату до-ма­жор. Одна из вещей, которую она играла в «Карнеги-холле» че­тыре года назад. Должно быть, ма поставила ее, пока Ронни спа­ла. Жаль, конечно, но...

Ронни потянулась, чтобы выключить звук.

— Зачем это ты? — нахмурилась ма. — Люблю слушать, как ты играешь.

— А я — нет.

— Может, просто приглушить звук?

— Прекрати, ма! Я не в том настроении, — буркнула Ронни и отвернулась к окну, прекрасно сознавая, что губы ма плотно сжаты. Последнее время это вошло у нее в привычку. Можно по­думать, ее рот намагнитили!

— Я, кажется, видела пеликана, когда мы переезжали мост к Райтсвилл-Бич, — заметила ма с деланной веселостью.

— Вот здорово! Может, тебе следовало бы позвать Охотника на крокодилов?

— Он умер, — сообщил Джона, перекрывая писк игровой приставки. Ее девятилетний младший братец-надоеда обожал это шоу. — Неужели не помнишь? Такая жалость!

— Конечно, помню.

— По твоему голосу что-то не похоже.

— Но я все равно помню.

— В таком случае не следовало говорить то, что ты сейчас сказала.

На этот раз она не потрудилась ответить. Брату всегда необ­ходимо оставить за собой последнее слово, и это буквально сво­дило Ронни с ума.

— Ты хоть немного вздремнула? — спросила ма.

— Пока ты не угодила колесом в эту рытвину. Кстати, боль­шое за это спасибо! Я едва не разбила головой стекло!