Читать «Хрустальная ваза» онлайн - страница 11

— Во-вторых, — кричит секретарь культкома, — ты избран в комиссию по смотру художественной самодеятельности, первый вечер этой самодеятельности состоится в воскресенье, в восемь вечера, явка всех членов желательна и обязательна.

— Во-первых и во-вторых, товарищи, помогите мне сначала уладить вопрос вот с девочкой этой, зовут ее Настею, — отвечает всем Машина.

— А что с ней такое? Чья она?

— Она ничья, она сама собою, живет она у меня со вчерашнего дня. Директор берет ее на работу, отдел кадров оформит, теперь нам что нужно? Чтобы вы, комитет, не возражали, а даже ходатайствовали за нее. Вот об этом я и толкую сейчас с вами. А потом уж комиссии и заседания устраивать будем.

— Она член профсоюза? — спрашивает секретарь.

Но Машина так на него посмотрел, что он покраснел как рак вареный, а все засмеялись.

— Чудак ты, право, Кузнецов, — говорит председатель секретарю. — Девочке лет тринадцать-четырнадцать, а ты — «член профсоюза»!

— Ну ладно, значит, как же? — спрашивает Машина. — Пишете вы заключение свое?

— Что же… нужно написать, если она беспризорная.

— Она теперь не беспризорная, но работа все равно ей нужна.

Секретарь взял лист бумаги и начал писать:

«Завком Дятьковского хрустального завода доводит до сведения директора завода, что со стороны завкома препятствий к поступлению на работу…»

— Как фамилия девочки? — спрашивает секретарь.

И тут только Машина вспомнил, что он еще не знает Настиной фамилии.

— Фамилия… фамилия-то ее… Зовут-то ее Настею, — бормочет Машина, — а вот фамилия…

Все засмеялись.

— Эх, Машина! Хлопочешь о девочке, а сам не знаешь даже фамилии ее.

— Дело не в фамилии, чего хохочете? Был бы человек, а фамилия будет. Настя, как твоя фамилия? — спрашивает Машина.

— Лукошкина, — отвечает Настя тихо.

— Ну, вот видишь! Лукошкина! Пиши — Лукошкина Настя, — говорит Машина.

«…Лукошкиной Насти нет. Завком ходатайствует даже принять ее в первую очередь, так как она сирота».

Председатель и секретарь подписались, печать приложили. Машина взял бумагу и направился к выходу.

— А на заседание завтра приходи! — кричит председатель вслед.

— Приду, — говорит Машина.

Из завкома Машина и Настя зашли и в заводской комсомол.

— Тебе, девонька, скоро придется вступить в члены ВЛКСМ, комсомолкой стать. Значит, надо тебя с секретаршей ихней завремя познакомить, чтоб она знала, какая ты есть и какое твое положение. Секретарша у них девица боевая, Катя Губанова, ты к ней присматривайся да пример с нее бери, как работать надо, жить как надо, — говорит Машина Насте, направляясь с нею в комитет ВЛКСМ.

Катя Губанова, как только узнала, в чем дело, выслушала от Машины Настину историю, так сразу же отнеслась к Насте словно сестра ее родная, старшая, успокаивать ее начала.

— Ничего, Настенька, ничего! Все образуется, все наладится. Народ у нас неплохой, ты будешь тут как в семье родной. В комсомол мы тебя примем потом. А пока обживайся да не скучай, носа не вешай! Мы тебе всегда поддержкой будем, если что — прямо вот сюда, к нам иди!

— Вот это я понимаю, — говорит Машина Насте, когда они вышли из комитета ВЛКСМ и зашагали уже домой. — Молодая, а разум лучше, чем у взрослого: сразу видит, как поддержать человека нужно. Как будто дела у нас идут как надо, что только покажет дальнейшее. А дальнейшее во многом от тебя самой зависеть будет. Будешь стараться в работе, все хорошо и будет. А в этом я на тебя надеюсь. Ты запомни раз и навсегда: хорошего работника всегда и все ценят и уважают. Вот так-то вот!