Читать «Избранное. Том 2» онлайн - страница 268

Еще не начало светать, еще «заблудшие», пропировав добрую половину ночи, спали мертвым сном, когда маньчжурские солдаты, словно саранча, со всех сторон окружили Дадамту. Никто, кроме Модан, не подозревал о происходящем. Стиснутая сонными объятиями Махмуда, она нетерпеливо считала минуты, вслушиваясь в ночную тишину. Уж не попался ли этот жалкий Саляй?.. Он всех предаст и продаст, с ним лишишься не то что награды — головы… А если они не успеют сегодня?.. Но длиннобородый не из тех, кто пропустит момент…

Откуда-то издалека прозвучали выстрелы… Теперь ближе… Ближе…

— Слава аллаху! — прошептала Модан, никогда не поминавшая бога, и, мягко высвободясь из рук Махмуда, оделась. Тем временем стрельба нарастала. Уж доносились возгласы солдат: «Ша, ша, ша!» Модан, не колеблясь, вытянула из ножен на стене кинжал Махмуда, но едва занесла его над спящим, как в дверь загрохотали. Модан, досадливо прикусив губу, быстро вложила кинжал в ножны и впустила джигитов…

Когда «сардар», не успевший толком ни протрезветь, ни проснуться, выскочил во двор, здесь в полнейшей сумятице метались обеспамятевшие люди. Страх лишил их разума, заставил забыть об оружии — как спали, так и выскочили они в нижнем белье и теперь бессмысленно бросались из угла в угол, вопили, натыкались друг на друга, в общем, вели себя точно беззащитные овцы, когда на их стадо нападает стая волков. А солдаты, быстро покончив с теми, кто нашел приют в остальных домах, уже собрали силы и наступали на усадьбу Норуза, уже ломились в ворота, уже палили из сада…

— Оружие! Беритесь за оружие!.. — с проклятиями заорал Махмуд и в бешенстве рубанул саблей одного, потом второго джигита — из тех, кто, ополоумев, метался по двору. Голос вожака привел людей в чувство, они схватились за винтовки, но поздно: теперь солдаты стреляли откуда-то сверху, с крыш окружающих двор построек, не давая «заблудшим» поднять головы.

— Открывайте ворота! — крикнул Махмуд. Ворота распахнулись. Джигиты хлынули в них беспорядочной толпой. Половина тут же полегла, другие, действуя саблями, кое-как добрались до крепкой каменной ограды на противоположной стороне улицы. Из трехсот человек в живых оставалось не более тридцати. Махмуд был ранен в ногу.

— Бегите, бегите, родные, не цепляйтесь за меня!..

— Бегите?.. А куда?.. Куда бежать? Все из-за тебя!.. — наскочил на Махмуда его прежний ученик по кузнечному ремеслу. В руке у него угрюмо блеснул клинок.

— Бей! — крикнул Махмуд, рванул себя за ворот и оголил грудь. — Вонзай свой кинжал, ну, смелее!.. — Однако пуля, пущенная каким-то солдатом, опередила, Махмуд упал.

— Ша, ша, ша!..

Долго ли могла сопротивляться горстка джигитов плотным рядам маньчжурских солдат? Никого не спасло бегство, никто не ушел от острой стали и свинца…

Махмуд, потерявший много крови, очнулся, когда в глаза ему ударили лучи солнца, — красное, как свежая рана, поднималось оно из-за гор. «Модан… Ты цела?.. Беги отсюда…» — были первые слова, которые он пробормотал запекшимися губами. Он не бредил. Он в самом деле видел Модан. Она пробиралась между трупов, устилавших, двор усадьбы Норуза, и за нею шло несколько солдат. «Беги!» — крикнул он, собрав остаток сил. Его погубил этот возглас. Спрячься он среди мертвых тел, отползи потихоньку в арык — возможно, его и не заметили бы.