Читать «Катерина Шпиллер» онлайн - страница 78

Антония охнула и откинулась в своём величественном кресле. Гадость. Это слово само по себе возникло в её сознании, как будто не она это, а сама Таська читает и морщится: «Какая гадость!» Сердце начало выстукивать неровный ритм, в печени предательски заныла болезнь. Сильно долбанула, зараза! Что это? Почему на сей раз всё идёт не так? Почему по телу вместо блаженной неги отмщения и кайфа исполина-победителя растекаются вместе с желчью и боль, и стыд, и страх?

Это надо преодолеть, побороть, силой взяв себя в руки, скрутив себя, как кого-то чужого, безжалостно и жестоко, так… так, как она скручивала всегда любого непокорного, ту же дочку, к примеру. Разве она не сильная, не всемогущая? Разве не умеет свернуть в бараний рог кого угодно — хоть силой, хоть словом, хоть авторитетом и умением надавить и задавить морально? Разве не подчинила она всю свою собственную жизнь служению своему дару, работе, интеллектуальной и творческой деятельности? Разве не получилось у неё всё задуманное, разве она не победила всех и вся?

Всё получилось. Всех победила. И неужели же не справится с какими-то там жалкими страхами и рефлексиями, возникшими по желанию её бездарной и ужасной дочери, мерзкого отродья, вражины? Ведь она, очевидно же, именно этого и добивалась, разве может Антония, известная, популярная писательница, незауряднейшая личность, для многих культовая фигура, и спасовать перед ничтожной девчонкой, вздумавшей перечить и противоречить ей? Да ни за что! «Ничего у тебя, деточка моя, не выйдет!» — твёрдо решила Антония и, глубоко вздохнув, вернулась к рукописи. Решительно и спокойно. Почти…

Она погрузилась в чтение, и некоторое время ей было даже хорошо. Она радовалась собственному слогу и стилю, образам и эмоциям, найденным удачным эпитетам, словом, своему литературному мастерству. И вот очередной острый абзац. Когда Антония дошла до него, первым чувством, жарко вспыхнувшим глубоко внутри, снова была радость удовлетворения местью за дочкину жестокость и грубость. «Помню, как ты, деточка, в своих письмах морщила нос от отцовской якобы нечистоплотности, да и в реальности, думаешь, я забыла, как ты крючилась от разных запахов, которые тебя, нежную такую, приводили в притворный ужас? То тебе ноги наши не так пахли, то обувь, то ещё что-то… В твоих глазах я читала: „вы свиньи“. Думаешь, это можно простить? Да, ты всегда была чистюлей-идиоткой, воевавшей как с главным врагом с любым человеческим запахом в себе и от себя, мылась, как ненормальная, по три раза в день, без дезодорантов жизнь свою представить не могла. Смешная и жалкая в этом глупом, тупом, мещанском стремлении благоухать, как роза. Пошлячка! Вот своей мещанской меркой ты и мерила людей, их интеллектуальный уровень и степень культуры. Все наши гости из провинции тебе плохо пахли: „Ах, мама, разве ты не чувствуешь этого запаха затхлости и несвежего тела? Это же невозможно вынести!“ — и бросалась проветривать квартиру после очередного нашего гостя. А эти люди, не чета тебе были — интеллигенты настоящие, образованные, умные и начитанные, с дипломами вузов, между прочим! А тебе от них всё пахло чем-то. Дрянь! Ну, ничего, ты тоже получишь удар за запашок и это будет посильней, чем твои идиотские придирки».