Читать «Катерина Шпиллер» онлайн - страница 65

Антония обо всём об этом подумала быстро, намного быстрее, чем тут написано. Буквально за пару секунд все рассуждения пронеслись в её голове привычным торнадо объяснения, самооправдания, самоуспокоения.

— Не тебе судить и осуждать человека, у которого есть большая цель и правильная мечта! — сложив у губ весьма выразительную скорбную складку, Антония выдала залп «Таська, знай своё место!». — Человек к чему-то стремится, хочет доброго и прекрасного для людей, для искусства. Работает над этим, бьётся, в чём-то ошибается, где-то идёт, возможно, не тем путём. Но пытается делать! И задачу перед собой ставит большую, настоящую…

Тася опустила голову. Потом резко вздёрнула подбородок и, чуть прищурившись, внимательно взглянула на мать.

— Ты это серьёзно, да? Я, по-твоему, живу низко и неправильно, а… эта вот… Анна… правильно и красиво? — Антония с удивлением заметила в глазах дочери… насмешку. Это что за новости?

— Ну… в общем… тебе не стоит её судить… — немножко растерянно ответила писательница, обалдев от совершенно нового взгляда дочери. Наглого?

— Ладно, ма, я поняла, — спокойно отреагировала Таська, вставая и явно не желая продолжать тему. — Я лучше пойду. Своим неправедным, безнравственным путём, ага, — и, клюнув мать в щёку, дочь ушла. Антония пребывала в смятении, ощущая, что нечто в жизни начинает меняться совсем в нехорошую для неё сторону, валится куда-то не туда… Идут странные процессы, не подвластные ни её воле, ни её желанию. Будто опухоль, которая зреет где-то внутри организма, опасная, грозящая бог знает какими бедами, а ты, вроде бы полновластный хозяин собственного тела, ничегошеньки с этим не можешь поделать и даже не понимаешь, как и что там творится. Примерно такое же ощущение.

Однажды получилось так, что в разговоре принимали участие трое: писательница, Анна и Таська, вдруг заехавшая к матери совсем не вовремя по дороге в редакцию журнала, которой она последнее время руководила. У Антонии как раз митинговала Анна. Некстати… Сейчас дочь увидит своими глазами эту «высокую правильность», ая-яй…

Тася внимательно и как бы с интересом слушала страстные речи Анны и с хорошо скрываемой иронией глядела на журналистку. Насмешку в её взгляде могла прочитать только мать: эти чуточку поднятые домиком брови всегда свидетельствовали о не вполне серьёзном отношении к собеседнику. Немножко снисходительном.

А тут как назло Анну несло особенно лихо:

— Смотрите, у государства нет денег на культуру, на театр, кино, телевидение. И это понятно, — Тасины брови метнулись вверх и тут же опустились, но Антония «прочитала»: «Почему понятно? Кому понятно? Мне — непонятно». — А богатые люди ставят себе золотые унитазы и украшают бриллиантами своих собачек… — у Анны голос задрожал от гнева и возмущения, а Тасины брови хихикнули: «Дались этим дуракам и дурам золотые унитазы! Любимая тема». — И им нет никакого дела до того, что театр гибнет, музеи замерзают, а настоящее кино не снимают, потому что оно небюджетное, не приносит доходов и его никто не финансирует. Как же так?