Читать «Белый ослик (сборник)» онлайн - страница 2

Они поторговались. Конюх дозрел до водки и стал осленку отец родной.

…Ослы понятливы и растут быстро.

2

В Разливе было полно комарья, зато людей не было вовсе. Если мазаться диметилфтолатом, думалось просто отлично.

Он прожил там полтора месяца. Ловил рыбу и строил планы. Оброс, одичал, но мысль достигла ясности необыкновенной, он чувствовал, как накапливается в нем энергия.

Забросанная сенцом палатка напоминала снаружи не то стожок, не то шалашик. Вечером, под звездами, уютно булькал на огоньке чайник. Ослик подходил, тыкался замшевой мордашкой. Он дергал для него ночью морковку с колхозного поля. Не грех, все равно иначе осенью сгниет.

Покидать славную пустошь ослик отказался, заупрямился.

— Неохота? — печально улыбнулся он, стягивая его с места за повод. — М-да… Мне тоже, может, не очень охота… честно-то говоря. А что делать. Идти пора.

3

Он въехал в Москву по Ленинградскому шоссе. Синий жестяной указатель на обочине обозначал границу города.

— А где Львиные ворота? — спросил он у гаишника с автоматом, зевавшего, облокотясь на свой молочный «опель».

— Да вот здесь и стояли, — сказал гаишник с неприязнью к действительности. — Потом в приватизацию муниципалитет заключил с кем-то договор их отреставрировать, увезли — и до сих пор с концами. Так теперь все и ездят, как хотят. — И для большей выразительности он сплюнул. — А вы почему на осле?

— На машину не хватает.

— Жрет много?

— Да ну. Утром покормил — и на весь день хватит.

— Экономичный, — похвалил гаишник. — Ну т-ты Кирюха!.. — фамильярно осклабился он: добродушная власть шутила.

— Ты сказал.

— Что я сказал?..

— Что меня зовут Кирилл.

Гаишник замкнул черты лица в служебную ряху, лениво выпрямился и, с презрительной небрежностью обозначая официальную процедуру, сунул рукой к козырьку:

— Документы ваши, пожалуйста.

Кирилл полез во внутренний карман, но тут по пленке жидкой грязи, кроющей шоссе, тяжело прошелестел огромный вольвовский фургон, напарник гаишника выскочил с жезлом, фургон стал тормозить, рядом с ним материализовался БМВ предупреждающего цвета «мокрый асфальт», и из него полезли трое братков.

— На гужевом транспорте в центре только по специальному разрешению, — по инерции еще выламывал рот гаишник, уже забыв о Кирилле и поспешая на разборку.

«Мне в четыре, не позже, надо на таможенной площадке быть», — донеслось оттуда, водитель махал бумагой, следом за фургоном пристроился и встал второй, браток тыкал в мобильник, другой раздернул молнию кожанки, автоматчик отступил на шаг и зафиксировал рукой висевший на боку «калаш». Как пузырьки, выбулькивали отдельные слова: «вопрос», «лавэ», «откат» и тому подобные индикаторы делового разговора. Двери фургона с лязгом разъехались на петлях: он был забит пестрыми картонными ящиками.

Кирилл на своем белом ослике процокал в середину группы, недоуменно воззрившейся на помеху.

— Человек везет гуманитарную помощь. Детское питание, — обратился он. — С него нельзя брать деньги. Рождаемость и так упала ниже уровня простого воспроизводства населения. Если бы она упала раньше, вас бы всех здесь не было, и это было бы гораздо лучше. Вы должны подумать об интересах тех, кто еще не может держать в руках оружие. Страсть к наживе погубит народ, надо быть добрыми и помогать друг другу. Людей надо любить, а не грабить.