Читать «В степях донских» онлайн - страница 36

Кто-то из офицеров крикнул:

— Бей большевиков! Разгоняй Советы!

Крик подхватили сотни глоток, и вот уже озверевшая толпа угрожающе наваливается на трибуну. Алешин и Черноморов сброшены на землю. Их место заняли офицеры. Кто-то ударил в церковный колокол. Над кипящей площадью поплыл тревожный гул набата. И все, кто стояли тут, бросились по улицам, выхватывая на ходу из плетней колья, отыскивая припрятанные винтовки, шашки, наганы. Гундоровская восстала.

В ночь на 17 апреля Каменский красногвардейский батальон уже шагал ускоренным маршем на станицу. Штаб приказал немедленно восстановить там порядок, выловить и наказать виновных. С рассветом подошли к хутору Малая Каменка. Все тихо, мирно, кажется, и нет под боком мятежной станицы.

В хуторе узнали: мятежникам пришла ночью подмога. Казаки Луганской и Митякинской станиц тоже восстали и, организовав вооруженную банду в 300–400 человек, направили ее в Гундоровскую. Дело осложнялось, но мы решили продолжать свой путь. К станице подошли днем, когда уже солнце поднялось ввысь над горизонтом и заметно припекало. Остановились на высотке, окопались, стали вести наблюдение. Отсюда станица, словно на ладони: видно, как копошится она муравейником, как скачут во все концы верховые. Но в наших цепях царит какое-то сонное спокойствие: бойцы  улеглись в тени и, потягивая цигарки, судачат кто о чем, некоторые разулись, подняв на штык для просушки портянки. Впереди, опоясывая станицу, протянулись окопы гундоровцев. Обе стороны, лежа или сложив рупором ладони, лениво передразнивали друг друга:

— Эй вы, краснопузые, зачем пожаловали к нам?

— На вас, подлецов, поглядеть, — отвечали наши.

Командир батальона Прилуцкий послал парламентера с запиской: сдаться без боя, сложить оружие. Казаки прислали своего представителя для ведения переговоров и выяснения условий капитуляции. Начался обмен посланиями, нудные переговоры, длившиеся около двух часов. На самом же деле мятежники и не думали сдаваться, а просто хотели выиграть время и дождаться подкрепления из других хуторов. Вскоре на позиции приехали Щаденко, Бувин, Литвинов. Разыскав Прилуцкого и узнав, в чем дело, Щаденко пришел в негодование: опять переговоры, опять начали нянчиться с контрой! Припав к биноклю, он с минуту смотрел на станицу, а потом рывком подал бинокль Прилуцкому.

— На, смотри! Они тебя водят за нос, а сами стягивают силы.

Действительно, по дороге со стороны Михайловского и других хуторов на рысях подходили конные сотни.

— Полчаса им на размышление, — зло бросил Щаденко, — и, если будут артачиться, взять станицу штурмом.

Прошло полчаса. Гундоровская молчала. Прилуцкий скомандовал, и из орудия пыхнул дымком первый выстрел. Над высокими пирамидами тополей повисло белое текучее облачко шрапнельного разрыва. Мятежники ответили. Началась перестрелка, и вскоре разыгрался настоящий бой. Скопив значительные силы пехоты и кавалерии, белоказаки бросили их в обход В то время, когда мы отражали атаку гундоровцев, их конница переправилась через речку Больше-Каменку и вышла у хутора Больше-Каменка в тыл нашим цепям. Положение создалось критическое. Некоторые молодые, необстрелянные бойцы, узнав об окружении, бросились назад. Эту беду заметили только тогда, когда значительная часть беглецов уже вынырнула на бугре. Бросив все, с несколькими пулеметчиками мы побежали паникерам наперерез. Но  у тех ноги работают быстрее: они бегут налегке, мы же тащим пулеметы. Вижу — отступающих не нагнать; тогда выкатываю пулемет на горку и, припав к прицелу, даю длинную очередь над головами. Остановились, заметались на месте, а потом камнем попадали наземь.