Читать «Горькая услада» онлайн - страница 16

Она мечтала о Родди, сидя у открытого окна в своей комнате, когда Маркус, войдя к Додо, сказал:

— Подумай только, тот паренек — брат лорда Рентона.

— По-моему, это не должно поднять его в твоих глазах, — возразила Додо и рассмеялась.

Маркус улыбнулся и поцеловал ее.

— Конечно, нет, дорогая ты моя насмешница! Но факт остается фактом: он брат лорда Рентона и, кроме того, очень влюблен в Бит, а она в него. У девочки такой вид, словно она живет во сне.

Додо резко обернулась и серьезно взглянула на Маркуса.

— Ты уверен, что между ними что-то есть? Я бы очень хотела, чтобы это оказалось правдой. Знаешь, милый, Сильвия становится для меня загадкой — она… — Додо замолчала и посмотрела на Маркуса, который рассеянно вертел на пальце кольцо с печаткой. — Я боюсь, что ты сочтешь меня ужасно бессердечной, если я тебе скажу откровенно то, что думаю. Ты и я — мы значили всегда слишком много друг для друга, и поэтому Бит всегда была на заднем плане — для меня, по крайней мере… Ты, конечно, понимаешь, что я хочу сказать… Слава Богу, в разговоре с тобой мне не нужно ставить точки над Бит никогда не имела — вернее, я никогда не доставляла ей — тех удобств, которые в общежитии зовутся материнскими заботами и истолковываются многими женщинами, как наблюдение за ребенком, подчас такое же строгое, как полицейский надзор, и сводится к постоянным хлопотам и неприятностям. Видит Бог, что в этом смысле Сильвия росла на свободе… Я откровенно сознаюсь, что никогда не была хорошей матерью. — Она прижалась щекой к руке Маркуса. — Но у меня не было для этого времени, дорогой. Ты поглощал все мое внимание… Впрочем, это к делу не относится. Ты знаешь, что между мною и Сильвией никогда не было той искренней симпатии, которая обычно, как мне кажется, существует между матерью и дочерью. Я лично не любила свою мать, — может быть, поэтому я не сумела внушить это чувство Сильвии. Как бы то ни было, факт налицо. А теперь, после всей этой длинной диссертации на высоконравственные темы, я подхожу к главному.

Она поднялась и остановилась около мужа, теребя отвороты его пиджака.

— Маркус, ты сейчас услышишь то, в чем многие женщины ни за что бы не признались даже тому, в чьей любви они уверены. Я… Сильвия мешает мне… Меня начинает тяготить ее красота…

Ее глаза наполнились слезами.

— Сорок лет и — восемнадцать, дорогой, подумай об этом. Будь снисходителен ко мне. Так трудно сохранять спокойствие и жить, когда рядом — такой резкий контраст и все говорит в пользу Сильвии. Я не могу совладать с собой. Теперь я тебе рассказала все. И если этот человек — Рентон — хоть немного подходит, и мы сумеем устроить их брак, это было бы для меня огромным облегчением.

Маркус с любопытством посмотрел на жену. В первый раз за все долгие годы их совместной жизни он почувствовал неприязнь к ней. Было очень странно и непонятно, чтобы мать могла питать такие чувства и говорить так о своем ребенке… Но в следующее мгновение безграничная, ни на чем не основанная снисходительность вернулась к нему: бедная Додо! Это ужасно — испытать такое чувство. Как ей тяжело, должно быть…