Читать «Записки о Голландии 1815 года» онлайн - страница 21

Королевский дворец невелик, и даже я воображал более о богатстве и великолепии оного. Может быть, долгое отсутствие хозяев было тому причиною. При нем один только минц-кабинет и собрание редкостей натуральной истории заслуживают некоторое внимание. Из дворца можно пройти в залу Генеральных Штатов, которая при нас отделывалась по новейшему вкусу. Дом Штатов старинной архитектуры и украшен многими картинами голландской школы и истории, между коими я заметил одну только, Рембрантовой работы, величины чрезвычайной, известную под названием Голландской стражи. Тридцать шесть фигур во весь рост изображают происшествие из революции и освещены двойным светом луны и факелов. Эффект удивителен, но Рембрант не был историческим живописцем — он сделал только тридцать шесть верных портретов — а не картину.

В сих-то домах две власти попеременно одерживали верх одна над другою. Республика желала удержать свободу; тут штатгалтеры искали неограниченной власти. Но защита самых жарчайших патриотов не помогла, и республика преклонила колена перед самодержавием. Голландцы бедные, коих единственным сокровищем была свобода, действовали сильно противу Филиппа, но когда богатство привязало их к сей жизни, когда страх потеряния вольности разделялся со страхом потери богатств, — они слабо защищали права свои, действовали нерешительно, и властолюбивый, предприимчивый дух одного человека превозмог медлительность многих.

Вот славные северные ворота, ведущие во дворец, чрез кои самовластие вступило в Голландию.

Я вам расскажу, каким образом: правление народное состояло тогда из представителей провинций; представители избирались из депутатов городских, сии же назначались из депутатов малых городков и деревень и состояли из низших классов народа.

Штатгалтеры должны были заседать во всех трех собраниях, дабы сила народная везде равновесила единовластию. Но когда последнее преступило границу, когда штатгалтеры начали домогаться самодержавия, им надлежало иметь постоянную подпору, надлежало восходить до первоначальных источников противоречащей власти — искать приверженности народной. И как могли они полагаться на высших членов правления, переменяемых периодически, тогда как народ оставался тот же и усиливал или ослаблял управление выбором представителей?

Следственно, все было употреблено для обольщения буйной черни. Многие благомыслящие граждане сделались жертвами своей приверженности к республике. Народ, стоглавое, но слепое чудовище, растерзал де Виттов и других граждан и готов был на всякое новое злодеяние.

Вильгельм V не опускал из рук сего способа к поддержанию власти своей, и лаская народу, оскорбляя граждан, готовил рабство республике. Показываясь во всем блеске самодержавца, требовал исключительных прав его, заменил гербы республики своими, наконец, запретил въезд в северные дворцовые ворота прочим гражданам, предоставляя оные одному себе. Умы были в волнении; штатгалтер, поджигаемый английскую политикою в лице посланного Гарриса, более и более показывал пренебрежения к гражданам — но патриоты еще не решались, а меры были необходимы — как одно неожиданное приключение решило судьбу штатгалтера и республики.