Читать «Конклав ночи. Охотник» онлайн - страница 95
Александр Сивинских
– В каком смысле последует? Что вы собираетесь сделать?
– Найду да пристрелю, – сказал я.
Мордвинова издала звук, похожий на всхлип, и вдруг вместо ее бесполого тенорка в трубке зазвучал другой голос. Твердый, властный бас, абсолютно мне незнакомый.
– Никого ты не пристрелишь, Колун. Сейчас сядешь на жопу и будешь сидеть ровно, не дергаясь. До тех самых пор, пока тебе не скажут, что делать дальше. Уяснил?
Случаются в жизни моменты, когда самый независимый человек понимает: его независимость закончилась, дальше – стена. Железобетонный забор, который не перелезть и не пробить. Даже пытаться не стоит. Для меня наступил именно такой момент.
Физиономия моя, и без того малопривлекательная, перекосилась от ненависти к обладателю баса просто кошмарно, о чем мне услужливо сообщило зеркало заднего вида. С трудом разжав зубы, я выдохнул:
– Уяснил.
– Жди звонка, – громыхнуло в трубке.
Спустя секунду вновь забренчала Мордвинова. Бабские нотки в ее голосе звучали заметнее, чем когда-либо:
– Как только что-то прояснится, я перезвоню на этот номер. Вас устроит?
– Да, – ответил я сухо. Знать о том, что на большей части территории Шилова связь отсутствует, ей было вовсе не обязательно.
– Тогда до связи?
Я нажал отбой. Возникло непреодолимое желание шваркнуть телефон о ближайшее дерево, а обломки втоптать в землю. Осторожно, будто это был не прочный финский аппарат, а тончайшая елочная игрушка, я положил мобильник на торпеду и закрыл глаза. Шишка на затылке начала пульсировать. Толчки крови отдавались аж в коренных зубах.
Твари, думал я. Твари. Такие же упыри, хоть и не воняете падалью. Взять бы вас всех да бросить в одну яму, чтоб жрали друг друга. Того, кто останется, залить щелоком, как дохлятину в скотомогильнике, а прах закатать под бетон. Чтоб следа не осталось.
– Кхе-кхе, – издалека сообщил о своем приближении Артемьич. Лицо у него сияло, как у именинника. Бейсболку он снял и держал перевернутой, бережно прижимая к животу. Внутри что-то лежало. – Уже наговорился? Можно назад?
– Можно, – сказал я, остывая. – Что это у тебя? Ёжик?
– Да нет, кое-что повкуснее.
Чепилов подошел ближе. Кепка была полна мелких лесных орехов. Часть россыпью, часть – на обломанных веточках.
– Угощайся, если зубы крепкие, – предложил он.
– Зрелые хоть?
– Вот ты мне это и скажешь.
Я выбрал орех покрупнее, зажал между большим и указательным пальцами, поднатужился и раздавил скорлупу. Частенько финал этого фокуса омрачается тем, что ядро давится вместе со скорлупой, но в этот раз оно уцелело.
– Хочешь? – Я протянул орех Артемьичу.
– Скушай сам, я еще успею, – сказал он.
После чего с умильной улыбочкой повторил мои манипуляции. К счастью для моего самолюбия, с куда меньшим успехом. Он надавил чересчур сильно, скорлупа так и брызнула в разные стороны вместе с ядром. Впрочем, я сделал вид, что не заметил этого, он – что никакого конфуза не произошло. Мы уважительно покивали друг другу. Артемьич погрузился в машину и разместил кепку на коленях.