Читать «Конклав ночи. Охотник» онлайн - страница 69

Услышав мое хмыканье, он ойкнул и торопливо смахнул рисунок книзу.

– Не боись, Пикассо, – успокоил я. – Это не злые пастухи с кнутами, а дядя Родион.

– А я и не боюсь. Просто от неожиданности.

Эмин изогнулся, пошарил под сиденьем, достал сначала папку, потом рисунок. Опустил ноги на пол, привел спинку кресла в нормальное состояние.

– А ты, оказывается, большой талант.

Похвала ему очень понравилась, однако признать это – значило повести себя чересчур по-детски.

– Не такой уж большой, – возразил он.

– Да ладно скромничать. Подаришь? – Я протянул руку к рисунку.

– Конечно, берите, – сказал Эмин после краткой заминки, которую я предпочел не заметить.

– Только распишись. А то представь ситуацию: станешь ты мировой знаменитостью, захочется мне выставить этот шедевр на Сотбис, чтоб миллион заработать, а там скажут – подделка! Это не Байрактар.

Он польщенно улыбнулся и поставил снизу закорючку. В последний момент стержень скользнул и прорвал тонкую бумагу.

– Ох, блин, – расстроился он. – Испортил.

– Забей. Так даже лучше. На Сотбис привру, что тебя завистник под локоть толкнул. Эксперты восхитятся, к цене еще сотню тысяч накинут. – Я завел машину и начал разворачиваться, благословляя высокую посадку и полный привод «УАЗа», которому по кардану хреновые обочины. – Надеюсь, у тебя есть свой Сальери?

– В Баку был. Даже несколько было.

– Значит, точно талант. Бездарям не завидуют, – подытожил я. – Слушай, ты дорогу до скотомогильника знаешь?

– Знаю. А вы зачем туда хотите?

– Откопаю трупы, посмотрю, что к чему. Лопата есть, ОЗК и респиратор тоже. Работенка, конечно, не для эстета, но уж такая моя судьба – с дохлятиной возиться.

Эмин сочувственно покачал головой и сказал:

– Ничего не выйдет. Во-первых, мы едем не в ту сторону…

Я чертыхнулся и вытянул шею, осматриваясь. Развернуться пока что не представлялось возможности. «УАЗ» одолевал подъем в гору, по сторонам высились срезанные бульдозером глинистые откосы. Ширины дороги едва хватило бы разъехаться, встреться нам другая машина. Да и то впритирку. Вот тебе и клиренс.

– …А во-вторых, их все равно залили щелоком. Там, наверное, и копыт-то не осталось.

– Муд… – начал я, но вовремя прикусил язык.

Если утилизацией трупов руководили Байрактары, мальчишка мог обидеться за неуважение к родственникам. А если вдобавок прав пастух Леха, то и наябедничать на меня дядюшке. Не то чтобы я боялся гнева Джамала Юсифовича или кулаков Тагира, но и конфликтовать из-за ерунды не видел смысла.

– Мудрый поступок.

Эмин, однако, не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он был озабочен: ерзал в кресле, крутил головой и явно намеревался о чем-то меня попросить.

– Что тревожит, Пикассо? – спросил я. – Сознавайся. В оплату за шедевр с коровкой и пастушком дядя Родион готов сделать для тебя доброе дело. Что вообще-то для него, – я поднял вверх указательный палец, – не свойственно!