Читать «Конклав ночи. Охотник» онлайн - страница 107
Александр Сивинских
Я встал, положил пистолет на одну из полок, идущих вдоль стены, а потом выбрался по приставной железной лесенке наружу.
Двигатель «УАЗа» работал, Эмин нетерпеливо крутил головой.
– Так, Пикассо, назрел вопрос на сто рублей одной бумажкой. Имеется у тебя надежный приятель, которому можно доверить небольшое, но важное дело? – спросил я, включив передачу.
– Имеется. Только это девушка. Нормально?
– Пойдет и девушка. Я за равноправие полов. Показывай, куда рулить.
– А сто рублей?
– Надо еще посмотреть, стоит ли она таких денег.
К моему удивлению, надежной Эмин посчитал вовсе не свою воздыхательницу, а беленькую толстушку-хохотушку. Я вручил ей ключик и телефон, объяснив, что их надо отнести тетке Татьяне Чепиловой и попросить, чтоб та передала все участковому, сидящему в погребе.
– Прикольно! – обрадовалась толстушка. – А кто его туда посадил?
Ответ, рассчитанный на бесхитростную деревенскую девочку, у меня был припасен заранее.
– Сам забрался, – заявил я с простецким видом. – Увидел, как туда шмыгнула крыса, и прыг за ней! Крыса в нору спряталась, вот он и решил засаду устроить. А чтоб не возникло желания убежать, приковал себя наручниками к стене. Как японский пулеметчик.
– Чо-то вы, по ходу, врете, – хихикая, сказала толстушка.
– Совсем чуть-чуть, – сказал я. – Сделаешь?
– Дак чо, сделаю. Мне нетрудно.
– А если серьезно, почему участковый оказался в подвале? – спросил Эмин, когда мы отъехали.
– Потому что я американский шпион, а он меня раскрыл. Пришлось его обезопасить. До той поры, пока заложника не возьму.
– Выходит, я заложник?
– Йес оф коз.
– Но ведь я даже не гражданин России.
– Для нас, пиндосов, никакой разницы. Азербайджан входил в состав СССР? Входил. Значит, все жители – русские, а по совместительству коммунисты и враги свободного мира. К тому же ты гений палитры и карандаша. Ценный кадр. Пожалуй, я тебя с собой заберу, когда эвакуироваться буду. Продам в рабство на студию Диснея, миллионером стану. Кстати, и сто рублей отдавать не придется.
– Ловко вы избежали ответа.
– Не льсти мне, Пикассо. На самом деле отмазки – корявей некуда.
Я сделал вид, что крепко задумался. Он притих.
– Ладно, скажу. Только чтоб молчок. Никому ни слова.
Эмин кивнул:
– Разумеется.
– Есть тут одна доярка. Зовут Люба, возраст под тридцать, симпатичная, веселая, живет без мужа…
– Понял, о ком вы, – стараясь держаться строго, как и следует человеку, которому по секрету рассказывают о любовнице, сказал Эмин. – Приятная женщина.
– Тогда, думаю, ты и остальное уже понял. Участковый ваш тоже на нее планы имеет. Не знаю, кто ему надул в уши, что я с ней трахался. Прибежал злющий, начал предъявы выставлять, за пистолетик схватился. Пришлось немного остудить. В погребе как раз прохладно.
– Вы настоящий мужчина, – сказал Эмин уважительно. – Хотел бы я быть хоть наполовину таким крутым.
– Любой хотел бы, – сказал я важно.