Читать «Избранное. Том 1» онлайн - страница 78

Глава четырнадцатая

1

Заман проснулся рано, полежал немного, слушая пение соловья, а потом вскочил, оделся и вышел из комнаты. Мать уже успела прибрать во дворе и поливала цветничок с розами.

— Ты что же поднялся в такую рань? — спросила она.

— Соловей разбудил, мама, — ответил Заман, кивнув на куст цветущей сирени, похожий на клубы густого тумана. Там поселился соловей.

— Этот соловушка, сынок, не покинул нас и после твоего отъезда… Куда это ты направляешься?

— Пойду пройдусь, мама.

— О-э? Приехал, а дня не посидишь дома. Совсем сделался чужим…

— Что ты, мама! Кроме вас, у меня никого нет.

— Побудь дома, младшие так тосковали по тебе, а ты…

— Больше я никуда не поеду, — начал он успокаивать мать, — хватит мне служить у баев на побегушках.

— Правильно, сынок. Когда не было тебя дома, я ночей не спала, молилась богу… — Мать утерла рукавом глаза.

— Ну вот, опять… Не надо, мама.

Заман, как в детстве, прильнул головою к ее груди. Мать нежно погладила сына по голове, постепенно успокаиваясь.

— Свет очей моих, сынок мой, — шептала она.

— Мама, — проговорил Заман, осторожно высвобождаясь из ее объятий, — я скоро вернусь. Жди меня к чаю.

— Возвращайся быстрее, сынок. К твоему приходу я приготовлю завтрак. Посмотри, как красиво у нас в огороде! — мать показала на аккуратные грядки, за которыми всегда ухаживала сама.

— У тебя золотые руки, мама, — Заман улыбнулся. — В твоих руках и сухая травка зеленеет…

Он вышел на улицу. Дом, который снимала семья Замена, примыкал к большому плодовому саду бая Ван-кадыра, этот сад славился необыкновенным цветником.

Заман, с наслаждением вдыхая густой аромат, вошел в сад. Старый цветовод Сулейман занимался поливкой.

— Пусть не знает печали ваше сердце! — приветствовал своего давнего знакомого Заман, подойдя к арыку.

— Ты посмотри! — Сулейман пополоскал кетмень в воде. — Совсем мужчиной стал.

— Таков закон природы!

— Не знаю, какой уж там у природы закон, дружок, — отвечал цветовод, — знаю только, что тебя вырастили молитвы твоей матери и ее руки. Если не взрыхлить землю вокруг цветка да не полить его вовремя, засохнет. А ты? Как бы ты вырос без материнской заботы и любви?

— Не спорю, дядюшка.

— Теперь ты должен кормить мать, ухаживать за нею. Иначе зачем растить детей?

— Что это за цветок так пышно распустился? — переменил разговор Заман.

— Ученые вы люди, все знаете — как писать, как читать, а язык цветов для вас непонятен. Какой запах у него, вот посмотри. — Старик, осторожно шагнув через грядки, срезал цветок. — Понюхай, никакие духи с ним не сравнятся!

— Спасибо, дядя Сулейман! — поблагодарил Заман.

— Этот из первых весенних цветов. А те, что раскрываются к осени, пахнут еще сильнее. Почему, а?

Заман, слушая старика, смотрел на цветы, посаженные ровными рядами, и ему казалось, что он видит их впервые в жизни. Зеленые листья отливали бархатом, тут и там на концах стеблей уже красовались бутоны, испускавшие такой запах, что душа невольно тянулась к ним, а в сердце пробуждалось тревожное и сладкое чувство, подобное чувству любви. «Правы поэты, когда сравнивают красивых девушек с цветами», — подумал Заман.